Он должен защищать Кальмара, который несёт тяжкое бремя позора. Кальмара, который бежал по туннелям, сверкая жёлтыми глазами. Кальмара, который чуть его не убил.

Но как можно защищать Клыка?!

Джаннер ощутил гнев. Но злился он не на Кальмара, а на того, кто всё это допустил.

«Скажи мне, Создатель, что делать? Какие ещё мучения Ты мне уготовил?»

И вновь в уме мальчика прозвучало одно-единственное слово, ясное и блестящее, как драгоценный камень: защищай.

Джаннер представил себе голос Артама. И голос Эсбена. А затем он услышал Нию, Подо, Оскара и Лили. Все обращались к нему тихо, но настойчиво. Эти слова он слышал с самого рождения: «Береги брата. Ты Хранитель трона. Кальмар нуждается в тебе».

«Но он первый меня бросил! Он напал на меня! – возразил Джаннер. – Хранитель трона защищает короля – но кто защитит Хранителя трона?»

Стиснув зубы, он стукнул кулаком по каменному полу, и его не смутило, что это вышло по-детски глупо. Он хотел, чтобы отец остался жив. Он хотел домой. Он хотел прожить хотя бы один день без страха и без зла, внутри и снаружи.

Покой. Вот о чём он просил. Он устал убегать, устал от постоянных мыслей о том, что каждый день сулит новую опасность, измену или ложь. Джаннер мечтал о вкусном обеде, хорошей книжке, тёплом очаге зимой и приятной прохладе летом. Неужели это всё совершенно недостижимо?!

Войны, стычки и всякие неприятности случались ещё до того, как Наг обрёл силу. Ануот вовсе не был прекрасным блаженным краем. Джаннер мог бы привести массу примеров. Подо лишился ноги, потому что за деньги охотился на драконьих детёнышей. Артам сошёл с ума, потому что покинул брата. Григор Банг, Клыки, предатели-кимерцы… почему все люди так охотно склоняются к злу и лжи? Неужели никому в мире нельзя доверять?

Сара Кобблер.

Звук этого имени был подобен звону струны.

Джаннер вспомнил ясные глаза девочки с Фабрики вилок. Её красота сияла даже сквозь грязь и копоть. А ещё он вспомнил тот день, когда покинул Сару. Вспомнил, с каким испугом она смотрела на него, когда он гнал карету сквозь ночь. В ту ночь именно Джаннер оказался предателем. Он хотел вернуться… но не вернулся. Он уехал и позволил сунуть Сару в гроб. Может быть, Сара проклинала его так же, как теперь он проклинает Кальмара. Может быть, она лежит в кромешной тьме в гробу и гадает, почему Джаннер уехал.

Джаннер был так же слаб, как все вокруг.

«Защищай. Береги. Храни».

Эти слова звучали в голове Джаннера мерно, как барабанный бой. Он заучил их с раннего детства. И эти слова, которые столько раз твердили ему мать и дедушка, погасили гнев в душе мальчика. Ровно настолько, чтобы он стал чуть меньше думать о собственных горестях и чуть больше – о горестях брата.

Он вспомнил старые легенды, рассказы о самопожертвовании, о прекрасных поступках, совершённых во имя ближнего, которые продолжали сиять во тьме времён. В детстве они с Кальмаром делали мечи из палок и сражались с драконами, Клыками и другими злодеями. Джаннер столько ночей лежал в постели без сна, страстно желая быть героем. И вот Создатель дал ему то, о чём он мечтал. Он ответил на молитву мальчишеского сердца, приведя его сюда и позволив воплотить легенду в жизнь.

Джаннер склонил голову и усилием воли заглушил в ней гневные голоса. Они пытались настаивать на своём, но он велел им молчать. Он сделал глубокий вдох и вновь подумал об Анниере, где появился на свет в окружении великой любви – и ради великой цели. Он подумал о зелёных лугах и тёплом летнем дожде, о смехе детей на белых берегах Сияющего Острова, об извечной мечте всех людей на свете – о мире, честном труде и заслуженном отдыхе. Эту мечту Джаннер лелеял в Глибвуде и Бан Роне – и понял, что даже в темницах Трога она не покинула его души.

И тогда он успокоился.

Он представил Кальмара, такого же затерянного во мраке.

– Я буду защищать тебя, – вслух сказал Джаннер.

На сей раз мальчика не напугало эхо собственного голоса – в нём звучал вызов.

Джаннер нашёл на полу спички, обвязал полосой ткани кость, смочил её маслом и поджёг. Оказалось, что туннель меньше и более сырой, чем он думал. Джаннер подобрал мешок и набросил на плечи грязный плащ.

– Меня зовут Джаннер Ветрокрыл, Хранитель трона Анниеры, – произнёс он, поправляя на бедре ножны. – Держись, Кальмар.

И он пошёл вслед за Клыком в недра горы.

62

Гибельная очередь

На расстоянии нескольких полётов стрелы туннель тянулся прямо, а затем выходил в круглый зал. Туда же выходили ещё четыре туннеля. Джаннер опустил факел к полу и увидел отпечатки лап Кальмара. Они вели в коридор слева, и, войдя в него, Джаннер обнаружил лестницу, уходящую круто вверх.

Он долго поднимался, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться, и наконец добрался до развилки. Пол здесь был сухим, и никаких следов найти не удалось. В конце каждого туннеля тоже виднелась лестница. Джаннер закрыл глаза и прислушался, но ничего не услышал, кроме треска факела и собственного дыхания. Ему хотелось ещё раз позвать Кальмара, но инстинкт велел молчать.

Он услышал – или ему показалось, что услышал, – слабое шарканье слева и полез дальше, не обращая внимания на боль в мышцах, пока где-то рядом ему не почудились признаки жизни. Кто-то пыхтел и фыркал. Джаннер вынул меч из ножен и пригнулся, стараясь не дышать.

Лысый, похожий на собаку расщепок вывалился из-за поворота, преодолел две ступеньки и остановился прямо перед ним. Ноги у него напоминали студень, пасть была открыта, и язык свисал до пола, оставляя мокрый след. Из складок серой плоти на мальчика жалобно смотрели глаза… До жути напоминающим человеческий голосом расщепок пробормотал что-то невнятное. Он был ужасен и, скорее всего, не имел шансов выбраться из темниц.

Чудовище вновь забормотало. Джаннер открыл фляжку и влил в открытую пасть несколько капель воды. Расщепок неуклюже зашлёпал губами, плюхнулся на следующую ступеньку и скрылся из виду.

«Наг, – подумал Джаннер, стиснув зубы. – Нужно его остановить».

Он двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на полосу слизи, которую оставил за собой собакообразный расщепок. Наконец мальчик добрался до просторного зала, где на стенах висели потушенные факелы. Джаннер зажёг один из них и выбросил обмотанную тряпкой кость.

По крайней мере, он больше не пробирался по пещере, а оказался в темнице замка. Джаннер мрачно улыбнулся: в его положении