Девушка порывисто села на кровати, натянув вокруг себя одело, словно стеснялась, когда теперь знал ее тело.

— Я итак позволила себе помечтать, потому что скоро можем умереть. Но не буду подвергать тебя всему тому, что грозит, если свяжешься с изгоем. И идти за мной никуда не надо. Ты страж, а я никто. И ничего между нами не может быть. Все осталось по-прежнему.

Она сидела на кровати, такая прекрасная и такая вдруг чужая.

— Зачем ты так? Вроде все сказал уже, — спросил требовательно, смотря на ее спину, — я все решил и не собираюсь отступать от этого.

Лира повернулась, показавшись еще прекрасней с чуть припухшими после ночи поцелуев губами.

— Давай одеваться. Нам нужно еще поговорить со стражами.

— Да, — лишь кивнул в ответ, решив дать ей время подумать.

Она вздохнула и собрала свою одежду с пола, начав одеваться. Я понимал по отстраненному лицу, что на эту тему говорить больше не хочет. А мое тело еще помнило ее тепло. Тогда сконцентрировался на схватке с ведьмами. Ожидание этого уже сидело внутри вместе с тягостным предчувствием. Никто не знал, все ли останутся с нами, когда другие стражи узнают о Лире, а значит шансов станете еще меньше.

Замерли, готовые идти, и смотрели друг на друга.

— Можно хотя бы последний поцелуй? — спросил в надежде, внутри приходя в бешенство от непонятного упрямства.

— Нет, — выдохнула Лира.

— Как знаешь, — прицедил сквозь зубы, открывая ей дверь.

И вот стоял пред другими стражами, а они напряжено ждали, зачем всех собрали. Лира была в коридоре, а я теперь словно ощущал, как она дрожит от волнения и страха. Этого чувства, которое несвойственно стражам.

— Вы все знаете, что скоро нам предстоит битва, — сказал громко, посмотрев каждому в глаза. С радостью отметил, что пришло еще трое.

Стражи закивали в ответ.

— Но дело в том, что сражение с ведьмами в этот раз будет по-другому. Те договорились с волшебником, и создали вместе ту мерзость, которая теперь мучает и терзает людей, угрожая всему миру и самой королеве. Тогда даже стражи, оставшиеся дома, не смогут остаться в стороне. И мы должны с этим сразиться сейчас, пока зло не расползлось по королевству как болезнь, потому что никто кроме нас не готов к подобному. Должны остановить его здесь и сейчас. Не дать уничтожить королевство людей.

Все согласно опять закивали ответ.

— Но дело в том, то никто из вас, включая меня самого, не может убить волшебника. А еще важнее, мы не можем сопротивляться их чарам. На себе проверено.

Стражи зашептались. Мы не сталкивались с волшебниками, а потому для многих эта новость была, прямо скажем, очень неприятной. То ощущение полной защищенности от чар оказалось обманчивыми, а это знание неприятно напомнило о собственной уязвимости.

— И что же нам делать, Арай? Как тогда победить? — спросил кто-то негромко.

— Есть выход, — сказал, посмотрев на стражей и выдерживая паузу на осознание шанса. — И в этом нам могут помочь изгои.

Все одновременно ошарашенно выдохнули, и сразу раздался гвалт возмущенных голосов. Это было ожидаемо. Дал им немного выговориться, а потом поднял руку, и приученные к дисциплине, все разом замолчали.

— Мы можем спорить и возмущаться сколько хватит сил, — сухо и строго сказал тогда, — но это ничего не изменит. Волшебники создали стражей бороться со всем злом, включая не только ведьм, но и волшебника, принявшего сторону зла. Но такие, кто может это, из нас редкость и потому гордость стражей. А главное — мы нуждаемся в них, в изгоях. Только с ними сможем противостоять надвигающемуся злу. И это правда, которая спасет нас.

— Что за ерунду ты говоришь? — вдруг услышал все четче один и тот же вопрос среди стражей, — это все выдумки о волшебниках. Зачем ты это говоришь?

— Вы доверяете мне? — спросил тогда, — или постоянно вру? Как про дар и все остальное?

— Да, конечно доверяем, — раздались уже голоса возражений. — Ты герой, как мы слышали и увидели. Но это… — сказали другие.

И не ожидал, что сразу примут это.

— Тогда поверьте моему слову и сейчас. Я лично видел, как изгой убил волшебника. Тот рассыпался в прах, как любая ведьма. И я отвечаю за каждое свое слово. Уж поверьте, ведьм я убил достаточно, чтобы знать, о чем говорю.

Среди стражей раздался ропот и сомнения. Они спорили и не верили. Пытались понять, можно ли верить или нет. Я судорожно думал, что могу сделать. Вдруг осенило. Тогда позвал пажа и попросил привести любого из волшебников.

— Дайте мне возможность доказать, — предложил тогда стражам, — а потом уже принимайте решение.

Те замолчали и в тягостном ожидании. Вдруг в комнату вошел Морен.

— Ты звал, Арай? — спросил мужчина, а я удивился его приходу.

— Советник, мне нужен хотя бы один из волшебников, пришедших в замок, — сказал, не желая раскрывать его тайну.

— А чем я не подойду? — спросил он вдруг. И тут же добавил. — Раз нам воевать вместе, то лишнее — скрывать правду о себе перед вами.

Затем посмотрел на всех стражей и громко произнес:

— Я тоже волшебник. Только прошу не делиться этим ни с кем другим, кроме присутствующих здесь.

Стражи как один дали слово, а это значило, что никто больше не узнает.

— Мне нужен доброволец, — сказал я тогда громко, обращаясь к своим, — кто не боится?

Специально употребил слово, которое было оскорблением для каждого из стражей. Обидное до того, что поднял руку каждый.

— Хорошо, тогда попробуем со всеми.

На этом повернулся к Морену и спросил.

— Ты можешь заколдовать всех одновременно?

— Да, — уверенно кивнул тот. — Недолго, но да.

— Отлично, — кивнул и посмотрел опять на стражей.

— Волшебник сейчас наведет чары и внушит всем вам…

— Смех, — ухмыльнулся вдруг Морен. Его забавляло это все, судя по всему.

— Хорошо, — согласился я. — Каждого, чтобы ни у кого не было сомнений.

Затем вышел в коридор и вернулся, крепко держа и ведя Лиру, чтобы не убежала.

— Она была когда-то изгоем. НО на самом деле страж, как каждый из нас. И только она может убить злого волшебника или избавить любого от его чар, как мы спасаем людей от чар ведьм. И сейчас как только Лира коснется — все пропадет.

— Ты с ума сошел, — вдруг заворчали стражи и пошли на выход. Осталось только двое кроме меня и Саелы.

— А как мы будем уверены, что этот волшебник не подыгрывает тебе и ей? — спросил вдруг один из уходящих, остановившись почти на выходе, а я схватил Лиру за руку, пытаясь