- А как же ты их... как же мы их перевезем? - зачарованно глядя на огромные бриллианты, спросила Валентина.

- В жопе, - серьезно ответил Скоробогатов. - В твоей или в моей. Валентина подняла на него недоверчивый взгляд, и Антон повторил: - В жопе, в жопе.

- Ах, ну да, я слышала... читала в газете, - закивала Валентина. - Так деньги в тюрьму проносят. Наркотики возят.

Скоробогатов свернул пакет, немного помешкав, сунул его назад в коробку и, позабыв, зачем он сюда пришел, отправился в комнату.

- Пойдем, выпьем за эти камешки, - вдруг задушевно проговорил он. - На них мы с тобой купим все! Даже Эйфелеву башню. Голливуд купим! Все, что хочешь!

Они вернулись за столик, Антон разлил водку по стопкам и задумался над тем, как получше сформулировать тост, но Валентина опередила его.

- Мне надо уволиться, да? - все ещё не веря своему счастью, осторожно спросила она.

- Наверное, - пожал плечами Скоробогатов и торжественно начал говорить свой тост: - Я хочу выпить за нас, за нашу новую жизнь. Теперь у меня... и у тебя будет все: яхта, вертолет... Я гарантирую! Мы с тобой миллионеры! Понимаешь? Миллионеры! Ты когда-нибудь была миллионером?

- Нет, - с грустью ответил Валентина и невесело улыбнулась. - Хотя, была, до обмена денег. Один раз два миллиона заработала.

Отвлекшись, Антон сбился, начал вспоминать, на чем он закончил, но махнул рукой и опрокинул стопку в широко раскрытый рот.

После того, как они выпили, Валентина включила тихую музыку и предложила Скоробогатову потанцевать. Он удивленно посмотрел на нее, отказался, но затем передумал и поднялся с тахты. Антона сильно шатало, а Валентина закинула его руки себе за плечи, покрепче ухватила партнера за талию, и они долго так покачивались в такт музыки. Мелодии сменяли одна другую, Валентина прижалась щекой к груди своего благодетеля, и закрыла глаза. А Скоробогатов висел на ней, иногда переставлял ноги и едва слышно подпевал незнакомой певице с чуть хрипловатым завораживающим голосом.

Спать они легли, когда закончилась кассета. Не разнимая объятий, они повалились на тахту и долго ещё возились, помогая друг другу раздеться. Это отняло у Антона последние силы, и когда они все же забрались под одеяло, он перевернулся на спину и почти моментально уснул. В последние несколько секунд, перед тем, как окончательно погрузиться в пьяный сон, Скоробогатов представил себя в каком-то фантастическом мегаполисе, рядом с небоскребом, но не успел даже рассмотреть в чем он и какой у него автомобиль. Изображение вожделенного города словно накрыли черной тряпкой, и Антон ровно засопел. А Валентина положила ему голову на грудь и ещё долго лежала и думала, чем обернется для неё это феноменальное знакомство. Она так до конца и не поверила, что её жизнь вскорости изменится, она куда-то уедет и ей больше не придется работать в прачечной. Поэтому Валентина старалась не давать волю своему воображению и уснула с мыслью, что это единственный, а значит последний её шанс, который, скорее всего, ничто иное, как пустышка, мираж, усмешка злой судьбы.

ГЛАВА 12

После недолгого сна на втором этаже дачи Синеев с Мокроусовым выглядели измученными и помятыми, будто двое суток пропьянствовали или провели в кутузке. И только Ломов умудрился сохранить не только безукоризненно свежий вид, но и бодрость духа - он был выбрит, распостранял вокруг себя запах дорогой туалетной воды и удивлял своих спутников спокойствием и силой, которые ощущались в нем даже на расстоянии.

Белые "жигули" на большой скорости ехали по Ленинградскому шоссе, по радиоприемнику передавали последние новости, и Синеев с Мокроусовым, нахохлившись, невнимательно слушали о каких-то очередных подвижках в правительстве, но оба думали совсем о другом. Мокроусова опять мучило похмелье, но после вчерашней стычки с Ломовым он не решался попросить остановиться у пивного ларька. Синеев же страдал после пережаренного шашлыка от изжоги, думал о питьевой соде и прикидывал, куда пойти работать, когда они выполнят этот неприятный заказ. После того, что ему пришлось сделать вчера, Синеев не хотел оставаться в охране банка даже при такой зарплате.

На пол пути до Вышнего Волочка Ломов съехал на обочину перед дорожным кафе и, не оборачиваясь, обратился к Мокроусову:

- Серега, сгоняй, купи что-нибудь пожевать. Позавтракать надо.

Мокроусов несколько ожил, но глаза его тут же потухли, и он открыл дверцу.

- Деньги-то есть? - насмешливо поинтересовался Ломов.

- Есть, - мрачно ответил Мокроусов и без всякой надежды спросил: - Я пивка возьму?

- Возьми, возьми, - милостиво разрешил Ломов. - А то у тебя такая рожа, будто ты всех родственников похоронил.

Мокроусов вернулся через несколько минут с двумя большими пакетами. В одном из них позвякивали бутылки, и Мокроусов радовался тому, что не стал уточнять, сколько брать пива. Пакет с едой он через окошко бросил Синееву на колени, живо нырнул в салон, и они сразу же поехали дальше.

После остановки ехать всем стало намного веселее. Синеев с Ломовым тут же принялись за здоровенные кулебяки с яйцами и капустой, а Мокроусов, не отрываясь, выпил бутылку пива, затем открыл вторую и закурил.

- Ты плохо кончишь, Серега, - жуя, сказал Ломов и посмотрел на него в зеркало заднего вида.

- А ты думаешь, хорошо? - печально улыбнулся Мокроусов.

- Случайно кирпич может упасть на голову любому, а ты все время подкидываешь его над головой и зажмуриваешься, - спокойно ответил Ломов. У меня больше шансов помереть в своей постели. А у тебя нет ни одного.

- Все там будем, - философски заметил Синеев, которому в последнее время гуляка и пьяница Мокроусов нравился куда больше, чем трезвенник и хладнокровный убийца Ломов.

После завтрака оба спутника Ломова задремали, и он погромче включил музыку.

Сразу за Вышним Волочком Мокроусов с Синеевым проснулись, но заводить какой бы то ни было разговор никому не хотелось. Угрюмый Синеев смотрел в окно на пробегающие мимо деревья, часто курил и размышлял о капризах своей судьбы, которая, как ему казалось, переусердствовала с острыми ощущениями. Мокроусов снова принялся за пиво, но старался не привлекать внимания Ломова ни бульканьем, ни своим изображением в зеркале. Он