Но Кейс не торопится ему звонить; она слишком возбуждена, слишком взвинчена.

Москва – нарядный город, а Кейс здесь просто гость. Для более долгого визита это не имело бы значения, но сейчас она переодевается в ПК, купленный в «Парко», и даже пытает счастья с подарочной косметичкой из токийского салона красоты. Результаты этой попытки наверняка заставили бы девушек из салона прыснуть от смеха, зато теперь никто не упрекнет ее в отсутствии макияжа. При беглом взгляде ее можно принять за корреспондента какой-нибудь заштатной образовательной программы – разумеется, на радио, а не на телевидении.

Убедившись, что ключ от номера не забыт, Кейс надевает «Баз Риксон», берет багажное изделие с телефоном и «Айбуком» и выходит в мини-фойе, к лифтам. В углу под внушительным букетом из сухих цветов сидит женщина в форменной одежде – очевидно, круглосуточная дежурная по этажу. Кейс приветствует ее кивком; женщина никак не реагирует.

Большое окно между двумя лифтовыми шахтами занавешено по всей длине грубой охряной тканью. Рядом стоит прозрачный холодильник с шампанским, минеральной водой, несколькими запотевшими бутылками бургундского вина и огромным количеством пепси. Вызвав лифт, Кейс раздвигает охряные занавески и видит старые жилые дома, островерхие белые крыши и поразительную оранжево-бирюзовую зубчатую башню. В отдалении вздымаются золотые луковицы куполов.

Туда, к этим куполам, она и направится.

В огромном фойе ни души; нет даже девушки в зеленых сапогах. Кейс проходит через охраняемый предбанник, мимо широкоплечих парней в кевларовых бронежилетах и оказывается на улице. Теперь можно свернуть за угол и двигаться в направлении золотых луковиц.

Уже через пару минут она безнадежно теряет ориентацию. Ну и ладно, это ведь просто прогулка, чтобы успокоить нервы. Кстати, в какой-то момент надо позвонить Капюшончику.

Почему она откладывает звонок? Наверное, просто боится. Ведь придется рассказать обо всем: о Бигенде, о Буне... Неизвестно, как он отреагирует. Но если сейчас не открыться, то их дружба, которую она ценит столь высоко, начнет утрачивать искренность.

Кейс останавливается, оглядывается по сторонам. Старый жилой район. Ее ум уже запустил «это-почти-как» алгоритм, который включается всякий раз в присутствии незнакомого культурного явления: это почти как Вена, это почти как Стокгольм, это почти как...

Она продолжает бродить по безлюдным улицам, как убежавшая с уроков школьница, иногда поглядывая наверх в надежде увидеть золотые луковицы куполов. Наконец раздается звонок телефона.

С чувством вины она отвечает:

– Да?

– Ну, давай! Живо. Абсолютно все.

– Я как раз собиралась тебе звонить...

– Вы уже встретились?

– Нет еще.

– Но собираетесь?

– Да.

– Когда?

– Сегодня вечером, в пять часов. Не то в ресторане, не то в кафе, я точно не поняла.

– Что, прямо в «Старбаксе»?

– Нет, не в «Старбакс». Здесь вообще нет «Старбаксов».

– Ничего, скоро появятся.

– Капюшончик, послушай...

Ей странно произносить вслух его имя. Точнее, даже не имя, а ник. Настоящего имени она не знает. И это еще более странно.

– Да?

– Мне надо тебе что-то сказать...

После небольшой паузы он спрашивает:

– У нас будет ребенок?

– Нет, я серьезно...

– Да уж куда серьезнее! Первый случай виртуального зачатия.

– Нет, я работаю на одного человека.

– Погоди, я думал, ты работаешь на суперкрутое рекламное агентство.

– Нет, я работаю на человека, который ищет автора фрагментов. Он спонсирует поиски, оплачивает все счета. Поэтому я и смогла полететь в Токио, встретиться с Таки.

– Ну и кто это?

– Ты знаешь такое имя: Хьюберт Бигенд?

– Пишется, как «биг» плюс «энд»?

– Да.

– Владелец того самого рекламного агентства?

– Да.

– Знаменитость! У него еще брали интервью, новые стратегии компостирования мозгов.

– Да, это он. И я на него работаю. Он называет это «партнерство». Благодаря ему я здесь нахожусь. Он дал денег, чтобы узнать имэйл автора...

Капюшончик молчит.

– Я боялась, что ты меня возненавидишь, – говорит она.

– Ну, не говори глупостей. Ты, как-никак, будущая мать нашего ребенка.

– Извини, надо было сказать тебе раньше.

– Ну смотри: ты ведь нашла автора, так? Договорилась с ним о встрече. И мы с тобой сейчас об этом разговариваем. То есть мы добились чего хотели. Мне наплевать, скольких уродов тебе пришлось для этого ублажить и какими способами. И скольких из них ты потом придушила. Абсолютно наплевать! Я даже помогу избавиться от трупов.

– Ты, наверное, просто так говоришь.

– Что значит просто так? А что ты еще хотела? Чтобы я эти слова у себя на руке акриловым гвоздиком нацарапал? – Помолчав, он добавляет: – Что же надо мистеру Бигенду от нашего автора?

– Говорит, еще не знает. Он считает эти фрагменты самым хитроумным образцом маркетинга, рекламной стратегией нового века. Говорит, что хочет узнать об этом побольше. Я даже думаю, что он не врет.

– Ну, бывают и более странные желания. Это меня сейчас меньше всего волнует.

– А что же тебя волнует?

– Как мне туда добраться. Действителен ли мой паспорт, который еще надо найти. Где можно срочно достать дешевые билеты, чтоб не пришлось брать ссуду в банке.

– Ты серьезно?

– А как ты думаешь?

Светловолосая нянечка, выглядящая очень по-калифорнийски, ведет за руку смуглого мальчика с красным воздушным шариком. Покосившись на Кейс, она прибавляет шаг, увлекая за собой ребенка.

Кейс вспоминает, как они с Сильвией Джеппсон выходили из российского посольства.

– Тебе понадобится виза, – говорит она Капюшончику. – Ее можно получить очень быстро, если доплатить за срочность. Про билет можешь не беспокоиться. В лондонском филиале «Синего муравья» есть женщина по имени Сильвия Джеппсон. Я ей позвоню, дам твой телефон. Она тебя посадит на ближайший рейс; билет будет ждать в аэропорту. И еще... я понимаю, вопрос дурацкий, но мне нужно твое имя. Я ведь не знаю, как тебя зовут.

– Торнтон Вассельтарп.

– Чего?

– Гилберт.

– Гилберт?

– Да, Питер Гилберт. Он же Капюшончик. Ничего, привыкнешь. Во сколько мне влетит билет до Москвы?

– Ни во сколько. Мне оплачивают все расходы, и я включу тебя в список. Потому что ты нужен в Москве. Вот и все.