— О да, — покивала Мэгги, многозначительно улыбаясь. — Моя мать — кладезь информации обо всех и обо всем на свете! Иной раз задаешься вопросом, откуда к ней поступают сведения. Словно мама обладает разветвленной сетью шпионов, честное слово! Во многом здесь заслуга нашего кафе: мама с папой ходят туда раз в неделю и по крупицам собирают информацию. Ты не подумай плохого: мама вовсе не разносит свежие сплетни по умам, она копит их для себя, как величайшую ценность. Она, видишь ли, весьма любопытна. — Мэгги съела конфетку. — Наша Кристи тоже много знает, да?

— Это не потому, что она собирает информацию. Просто Кристи очень мудрая женщина. Жаль, что мы не познакомились раньше. Так, здоровались в магазине или на улице. — Фей с досадой хлопнула ладонью по столу. — Это еще одна моя фобия: сближаться с людьми. Я думала, если мы с Эмбер будем держаться отстраненно, никто не полезет к нам в душу, не станет задавать вопросы и жить будет легче. Лучше бы я сдружилась с Кристи годы назад. Она могла подсказать правильную линию поведения с Эмбер. И я, возможно, не совершила бы роковой ошибки.

— Это плохой взгляд на вещи, — покачала головой Мэгги. — Никто не должен делать выбор за нас, это наша обязанность — выбирать. Поэтому и ответственность нести нам. Я рада, что однажды влюбилась в Грея, человека, считающего меня, наверное, самой глупой гусыней на свете, раз меня можно было столько лет водить за нос. Я не жалею ни о чем, потому что это был мой выбор. И никто не сможет сделать за меня следующий шаг. Решать только мне!

— Нет, самая глупая гусыня на свете — это я, — пошутила Фей. — Я бы даже сказала, курица-наседка.

— Ты пытаешься отнять у меня заслуженные лавры!

— Слушай, а как именно ты ушла от Грея? — поинтересовалась Фей. — Отрезала рукава на его пиджаках? Облила краской машину?

— Да что ты! Куда мне! Я же слабая, жалкая гусыня. Меня не хватило на подвиг. Я просто сбежала, потом вернулась и даже позволила Грею меня утешать. Мне казалось, что все может наладиться, когда пройдет боль.

— Ох, — вымолвила Фей сочувственно.

— Вот именно. Ох. — Мэгги шумно хлебнула вина. — Слабая, жалкая гусыня. Конечно, в ту ночь Грей спал на диване, а утром я уехала, но в душе допускала возможность, что все может наладиться, понимаешь? Наверное, стоило отрезать рукава от его пиджаков, но Грей не носит костюмов, предпочитает простую одежду. Этакий свой парень.

— Можно было отомстить иначе. Сказать всем, что у него заразная венерическая болезнь.

— Представь себе, моя подруга Шона предлагала такой вариант. — Мэгги расхохоталась и едва не подавилась вином. — Она из тех, кто умеет плести интриги. Уверена, через три дня даже ректор был бы в курсе, что Грей мучается гонореей. Но я отказалась от этой затеи: не умею бить под дых и не пользуюсь подлыми методами.

Фей ухмыльнулась:

— А я бы не отвергала такой вариант мести. Каков соперник, таково и орудие защиты. Ах, ты спишь со студентками? Ну так получай гонорею, о которой узнают все, до последней уборщицы. Отличная месть.

— Возможно. Но моя главная цель сейчас не отомстить обидчику, а достичь равновесия в душе. Сначала надо позаботиться о себе, а потом уже об изменнике. Да и мстить можно по-разному.

— Конечно. Ты такая современная и политически корректная, — хмыкнула Фей. — Но зачастую равновесие достигается путем наказания обидчика. Чем хуже ему, тем лучше тебе.

— Не знала, что ты такая кровожадная. — Мэгги косо посмотрела на Фей, изображая ужас на лице. Они обе расхохотались. — Я накажу Грея, не волнуйся. Я скажу ему, что он мне больше не нужен.

— Тоже хороший вариант, — одобрила Фей.

Мэгги принялась разворачивать последнюю конфету.

— Позвоню ему вечером. Чего откладывать? Я готова.

— У меня на кухне припрятаны шоколадные бисквиты. Обожаю их, а ты? Могу принести.

— Конечно, неси. Шоколад куда безопасней мужчин. И приносит несравненно больше удовольствия.

* * *

Простившись с Фей, Мэгги неторопливо побрела по Саммер-стрит в сторону парка. Его высокие железные ворота закрывались через полчаса, но по аллеям по-прежнему бродили люди. Кто-то всегда сидел на скамейках, выгуливал собак или учил ребенка кататься на велосипеде.

В кронах деревьев пели птицы, группа девочек хихикала в отдалении, на площадке играли малыши. Жизнь шла своим чередом, как будто и не случилось никакой трагедии.

Мэгги вытащила из кармана мобильный и одной кнопкой вызвала знакомый номер.

Грей взял трубку после первого же гудка.

— Мэгги, детка, здравствуй, — нежно сказал он.

— Привет, Грей, — невыразительным тоном отозвалась Мэгги. Она не чувствовала злости. Гнев опустошил ее, и единственными доступными эмоциями оставались досада и грусть. — Я не вернусь к тебе. У нас ничего не получится.

— Что?

— Все кончено. Я не вернусь.

— Но, Мэгги, я не смогу без тебя! Я люблю тебя, а ты любишь меня, и это важнее всего, детка! Мы переживем этот нелегкий момент, мы справимся вместе. Ведь можно пойти к семейному психологу, так многие делают.

У Грея был взволнованный голос, и Мэгги криво улыбнулась. Семейный психолог, надо же! Должно быть, ее слова здорово напугали умника Грея, если он готов раскрыть душу постороннему человеку. Он придерживался мнения, что третья сторона не помогает разрешить конфликт, а лишь оттягивает развязку. Грей презирал тех, кто не мог обойтись без психоаналитика.

— Мне не нужен семейный психолог. Я предлагаю продать квартиру и разбежаться. Если хочешь, можешь просто выкупить мою долю. Это хорошая квартира, но мне она не нужна. Не думаю, что когда-либо вернусь в Голуэй.

Жаль было рвать связь с друзьями, но для полного исцеления от раны, нанесенной Греем, требовалось держаться подальше от Голуэя и его жителей.

— Но ведь можно начать сначала, — взмолился Грей. — Можно сменить жилье, пожениться… — В его голосе звучала настоящая паника, и тоска Мэгги усилилась. Как умело Грей лгал! Как легко с его языка слетали обеты, не стоившие ни цента. И с какой готовностью она ему верила!

— Я хочу быть с человеком, которому можно доверять. И этот человек точно не ты, Грей. Мне нелегко проститься с тобой, а забыть будет еще сложнее, но я приняла решение и дороги назад нет. Я потратила пять лет жизни на то…

— Пять лет, Мэгги! — воскликнул Грей в отчаянии. — Не сдавайся так легко. Не обрывай все концы!

— Мне не потребовалось обрывать концы, Грей. Ты сделал это за меня. Ты соврал, что блондинка была единственной. Мне известно, что это не так — были и другие женщины. И не пытайся отрицать! — повысила Мэгги голос, когда Грей попробовал возразить. — Для меня невыносимо жить во лжи. Так что наш разрыв целиком на твоей совести. Спать с другими женщинами — твой выбор, а не мой.

В трубке повисла тишина. Мэгги ждала затаив дыхание, что скажет Грей. Сознается или вновь примется врать? Как истинный политикан, он должен выкручиваться до последнего.