«Форд» затормозил на окраине города, где, приткнувшись к обочине, стоял еще один микроавтобус – точь-в-точь такой же, как тот, на котором они сюда приехали, и тоже с досовской символикой на бортах.

За рулем этого поджидавшего их транспорта находился Жан, экипированный в милицейскую форму. Перегруппировались: в его микроавтобус, кормовое отделение которого было загружено какими-то ящиками и мешками, подсели Тимоха, Роман, «Вася», «Коля», «Шестой» и «Пьер». Остановка оказалась короткой по времени: уже через две минуты обе машины тронулись и покатили по дороге, которая вела к «объекту»…

Андрей вновь погрузился в свои беспокойные мысли. Надо сказать, что отношения между бойцами в группе как-то не сложились. Хреновые у них были отношения, так будет правильней. Контингент сложный, у каждого свои тараканы в башке. А тут еще постоянный «прессинг», плюс недосып – это тоже все сказывалось. Даже ближайшие помощники Леона, да хоть тот же Вадим к примеру, и те выглядели хмурыми и какими-то взвинченными, что ли. Хотя по-прежнему во всем слушались своего шефа, которого они то ли побаивались, то ли считали полубогом, а потому выполняли все его указания точно и беспрекословно…

На фоне этой едва скрываемой неприязни друг к другу то, что произошло у Андрея с одним из членов этой их сборной «команды», до сих пор вызывало у него удивление.

В ту ночь, когда он изображал шахида, – а потом еще и на следующий день – один из этих «отморозков», улучив момент, когда они на несколько секунд остались без надзора, выдал несколько реплик, к которым сам Гайдуков поначалу отнесся как к провокации.

– Гайдуков, мне понадобится твоя помощь! Не сегодня и не завтра… А позже, когда мы поедем на акцию!

Чем больше Андрей над этим думал, тем больше он задавался вопросом: «ху из ху» в этой их разношерстной компании? Кто из них какие цели преследует? Чем это все может закончиться для него и Оксаны?

Ну и вот. Сегодня утром, когда они переодевались в ментовскую форму, этот человек – который вполне может оказаться провокатором – подал ему условный знак: «будь готов к решительным действиям»…

Возле первого милицейского поста Анри лишь чуть притормозил. Леон приоткрыл дверцу, показал «посвiдчення». Мент махнул рукой – проезжайте. Не успели они добраться до следующей развилки, где – как было известно Леону и Анри – должен был стоять еще один мобильный пост милиции, как мимо проехал фургон… затем еще один! И третий! А потом еще проследовала небольшая колонна милицейского транспорта и каких-то легковушек.

– Какого хера? – пробормотал под нос Леон. – А почему это телевизионщики уезжают?

Второй пост они тоже миновали без приключений – здесь их даже не пытались остановить…

В салоне разнеслось пиликанье сотового. Леон, сверившись с цифирью на экранчике, ответил на вызов.

– Мероприятие в Боярке отменено, – прозвучал в трубке голос Лемминга. – Высоких гостей не будет. Я сам узнал об этом только что!

– Блядь… мы подъезжаем к объекту!! А ты мне сообщаешь такие новости??

– Это ровным счетом ничего не меняет, – сказал Лемминг подчеркнуто спокойным голосом. – Действуйте… и пусть вам сопутствует удача!!

Леон сунул мобилу в карман. Какие-то мгновения – судя по лицу – он испытывал колебания. Он даже как-то осунулся; его и без того хищный нос заострился, а лоб прорезала глубокая мучительная складка…

Примерно через час в международном аэропорту Пулково должен приземлиться борт № 1 ВВС США. Президент великой Америки будет первым из лидеров стран Большой восьмерки, кто прилетит на саммит G8 в Санкт-Петербург. Ну так пусть же он – и его чиновники – первыми узнают «сногсшибательную» новость и первыми потребуют от своих российских партнеров внятных объяснений…

Show must go on![45]

– Вперед! – скомандовал водителю Леон. Затем поднес к губам портативный «кенвуд». – Увага! Внимание! Начинаем работать!

Передний «Форд», которым управлял Анри, остановился в метре от опущенного шлагбаума. За которым, кстати говоря, находилась поднятая «гребенка»: из земли под наклонным углом торчали металлические зубья высотой около полуметра – на случай, если кто-то попытается на своем транспорте протаранить этот самый шлагбаум, регулирующий въезд на территорию.

К машине подошел охранник, вооруженный «калашом». Анри открыл дверцу и выпрыгнул наружу. Потом как-то нехотя, на почти негнущихся ногах, вышел «старший» – Гайдуков. Следом за ними из салона выбрался и рыжеволосый ландскнехт Вадим, экипированный в форму сотрудника ДСО.

– Пiдроздiл «Титан». – Анри продемонстрировал охраннику свое липовое удостоверение. – Планова перевiрка! Вiдчиняйте браму![46]

– Так вашi же тут вже були?! – удивленно произнес «охоронец». – Тiльки з годину назад… А що трапилось?![47]

– Це вже не ваша справа! – строго сказал Анри. Он покосился на Гайдукова, которому – по сценарию – тоже следовало сказать пару реплик на украинском, но тот стоял, как каменный столп. – У нас є свiй наказ!

– Хвилину, панове… Треба спочатку знестися по цьому питанню з нашим керiвництвом!.. Тому що…[48]

Охранник осекся, потому что прямо в переносицу ему уставился черный зрак «беретты».

– Жить хочешь, парубок?[49]– процедил Анри. – Дернешься… и схлопочешь меж глаз!

Вадим, еще прежде чем его коллега наставил ствол на «охоронця», потянул на себя дверь помещения КПП. На его веснушчатом лице, как приклеенная, держалась дружелюбная улыбка. Металлодетектор на входе, встроенный в дверной проем, резко зазуммерил. Из-за стола, отделенного от перекрытого турникетом с отверстиями для «кард-пропусков» прохода прозрачной стеной, навстречу ему вышел второй охранник. Он что-то хотел сказать визитеру, экипированному в форму сотрудника ДСО, но Вадим его опередил:

– Это учение! – Он выстрелил из «беретты» с глушителем в охранника. – А может… и нет!

Сделав контрольный выстрел в голову, он перешагнул через разлегшегося на полу «охоронця».

Вошел в помещение, где, кстати, имелась портативная видеокамера наблюдения. Ее-то он и рассадил одним точным выстрелом…

Затем нажал поочередно рукой, затянутой в тонкую перчатку, две кнопки, которые находились на небольшой панели возле прозрачной стены, через которую отсюда наблюдались как обе машины, так и застывшие возле шлагбаума трое людей.