– Что ты лыбишься! – вызверился он на заложника (это был Мокрушин). – Че ты зубы скалишь?! Я тебе, млин, поулыбаюсь!.. Что у тебя в карманах?! Давай, давай… шевелись!

Рейндж выложил на стол сапфировую «Верту», присовокупил к ней портмоне и российский загранпаспорт. Боевик, с напряженным взглядом которого на какие-то мгновения пересекся взгляд самого досматриваемого, отвел наконец глаза… Он взял паспорт, пролистал его и, как показалось, с усмешкой, сказал:

– Алексеев, значит? А так похож на одного братишку, с которым мы ходили на дело… Рейнджем его промеж своих кличут…

– Ты что-то сказал? – Анри, которому досталось шмонать Полуянова, повернул к ним голову. – Кстати… Че-то я не врубаюсь! А где твой «пояс»?

– Старший так приказал! А пояс я передал… кому было велено! Оппа… Я таких еще не видел…

Боец взял со стола сапфировую «Верту», которую Мокрушин еще раньше вытащил из чехла (Рейндж предположил, что без чехла эта штуковина «слышит» лучше, чем с оным… вот только не было никакой гарантии, что этот звуковой канал кто-нибудь – вроде Паши – сейчас прослушивает).

– Ты типа… богатый такой, да? – ошкерился боец. – Ты что… один из этих?! Богатенький буратино… типа «газовик»?! – Он уставился на досматриваемого.

– Да, я один из них, – сказал Мокрушин, поддержав игру. – А тебе что, нужны деньги? Сколько?!

– Вот такие, значит, мы крутые?! – сердито сказал боец и тут же попер, как танк, на Мокрушина. – У тебя, млин, денег не хватит, чтоб нас всех купить! Взорвем вас всех… на фиг! И объект этот – грохнем!! У нас взрывчатки для этого хватит!

– А хватит ли? – кривя губы, сказал Мокрушин. – А мне кажется, что вы… блефуете!

Анри, повернув голову в их сторону, крикнул:

– Боец, не заводись! Гони его на х… потом займемся этим «борзым»!

Но боец, как говорится, вошел в раж! Он вырвал из кобуры «ПМ» и приставил его к переносице этого борзого заложника.

– Так ты, значит, хочешь нас перекупить?!

– Именно! – сказал Мокрушин, не теряя присутствия духа. – Пятьдесят миллионов! Американскими рублями! Да хоть в евро! Сколько вас тут? Человек десять? Пятнадцать? Или больше?

– Одиннадцать, – процедил боевик. – Мать вашу…

– Ну вот… почти по пять «лимонов» на каждого! – сказал Рейндж. – Зато уйдете все спокойно! И те, у кого «пояса»… тоже останутся в живых! Ну что… господа? Поторгуемся?!

Гайдуков был поставлен Вадимом охранять тех, кто уже прошел через шмон. Он внимательно наблюдал за ситуацией и, конечно, не мог не обратить внимание на ту перепалку, которая возникла возле стола…

Прежде всего, конечно, его занимал сам Вадим. В руках у рыжего был «АКСУ». Два рожка примотаны по-простецки синей изолентой – фронтовая привычка: выщелкнул, перевернул, и вот тебе в деле непочатый магазин… Мужик он резкий, опасный… хрен знает, что у него на уме. Встал он грамотно, заняв позицию неподалеку от распахнутой двери. Отсюда он способен контролировать не только сам конференц-зал, но ему так же хорошо виден вестибюль с автоматическими входными дверями…

А вот его самого просто так не достанешь. Особенно если учитывать, что у Гайдукова из оружия есть лишь «ПМ» с пустой обоймой. А у него, у рыжего, «калаш» стопудово заряжен боевыми, да еще из расстегнутой кобуры торчит рукоять «беретты»…

Анри тоже опасен, поскольку и у него имеется «АКСУ». Плюс «беретта» в поясной кобуре и еще тесак, который закреплен у него на правом бедре, в кожаных ножнах.

Но все же он не так опасен, как Вадим или Жан, который, кстати, пару раз заглядывал в распахнутые двери.

Где остальные пятеро членов их команды? Андрей этого не знал.

По-любому, мыслил он, наиболее опасен из всей этой публики Леон. От него все время следует ожидать какого-то подвоха. Похоже, он превосходно знаком со сценарием и единственный из всех присутствующих знает, как, когда и чем все тут закончится. Самое же паршивое заключается в том, что этого типа сейчас не было видно. Остается лишь гадать, где он и чем занимается.

И вот это уже следует расценивать как по-настоящему дурной знак…

Леон тем временем попал, казалось бы, в непростую ситуацию…

Он и еще трое «шахидов» выясняли отношения посреди агрегатного зала. В мерном гудении труб, находящихся под высоким давлением, посреди каких-то агрегатов, металлических ящиков, приборов, манометров, их разговор был отнюдь не мирным…

Возможно, к ним присоединился бы и четвертый товарищ, на котором был надет «пояс шахида», но он пока оставался возле транспортов – за ним приглядывал Жан.

– Какого хера, чиф?! – выругался бывший омоновец. – Че-то все это… как-то не сильно похоже на «учебный захват»! Что это вообще за игры?

– Да, я тоже не врубаюсь! – поддержал его другой боец. – Объяснись, командир!

Третий, пятясь спиной в проходе между какими-то агрегатами, стал вдруг лапать поясную кобуру, где у него был полученный еще на лесной поляне пистолет «ПМ»…

– Некогда мне тут с вами базарить!

Леон выстрелил в голову Тимохе, который попер вдруг на него, как матерый медведь!.. Попал, кажется, прямо в его открытую пасть!.. Еще один выстрел!

Тот наконец завалился… рухнул как подкошенный!

– Эй… че за дела?! – Второй боец даже присел, настолько неожиданным для него было все, что здесь происходило. – Командир?!

– А вот такие… – Леон всадил ему пулю в черную маску. – Такие вот, мужики, у нас тут «дела»!

Третий успел вырвать из кобуры «ПМ»… но эти его потуги вызвали у Леона кривую ухмылку. Он неспешно, как в тире, прицелился, мягко нажал на спуск… Аккуратно и так же неспешно сделал каждому по «контрольке». Сменил обойму в «беретте». Он ощущал, как по лицу – под маской – струится пот. Еще бы: в таком взрывоопасном помещении любой промах, любой рикошетный выстрел чреват оч-ч-чень серьезными последствиями…

Грохнет так, что мокрого места не останется… На молекулы разнесет… А половина Европы после этого еще неизвестно как долго будет сидеть на самом скудном рационе газа.

Леон посмотрел на «шахидов», распростертых в тех местах агрегатного зала, где их застала смерть. «Пояса» по-прежнему были на них. Достаточно в определенной очередности нажать синюю, черную и желтую кнопки пульта, который находится в нагрудном кармане у Леона, и эти «пояса», в каждый из которых заложено по три кило взрывчатки, взорвутся. И транспорт, на котором приехал Жан, тоже взлетит на воздух – в кормовом отделении в ящиках и мешках еще почти два центнера взрывчатки…

Славный такой будет взрыв.

Грохнет так, что в Питере вылетят все оконные рамы в их парадных дворцах!..

Но… это произойдет несколько позже, не сейчас. Всему свое время. Пришлось на ходу менять схему… С другой стороны, надо признать, что у него лично сейчас намного больше шансов уйти, чем если бы здесь были все эти «випы» с их многочисленной охраной…