Последние регулировки и первые старты состоялись в сентябре 1970 года на Бонневиле. С каждой новой поездкой гонщик приспосабливался к машине, привыкал к гигантским ускорениям. С каждым заездом скорость неизменно росла. К концу сентября она уже достигала 720 км/ч, но потом никак не хотела подниматься выше. Выяснилось: топливо недостаточно чистое. Когда подвезли новое горючее, все пошло быстрее. 11 октября, достигнув 893 км/ч и израсходовав все топливо, Габелич решил выбросить парашют, но система привода не действовала. Как потом оказалось, трос привода механизма перегорел от выхлопных газов. Почти неуправляемую машину несло 22 км по трассе, после чего она благополучно застряла в мягкой соли и остановилась. Повторить заезд в обратном направлении уже не оставалось времени. Когда были установлены защитные щитки от жара газов, вырывающихся из сопла, Габелич довел скорость до 979 км/ч, впервые превысив прежнее достижение Бридлава. Но только в одном направлении; потекло топливо, и отведенный час ушел на устранение неполадки. А тем временем приближался сезон дождей. С гор уже появлялись тучи, поддували свежие ветры. Наконец 19 октября Габелич впервые в мире переходит границу «1000», показав в одном из заездов 1000,427 км/ч. Но обратный заезд опять не получился. Все чувствовали, что от нового рекорда его отделяют лишь считанные дни. И этот день пришел. Это было 23 октября 1970 года. «В тот день я был совершенно спокоен, — вспоминал потом гонщик. — С утра погода была хорошей. Я сделал первый заезд, а когда готов был начать второй, на стекле кабины вдруг с ужасом увидел дождевые капли. Подумал: неужели эта последняя надежда снова не оправдается? Закрыл колпак, нажал на педаль газа, и невероятная сила вдавила меня в сиденье. Тогда я снова подумал, что вот так же могло бы быть и в «Аполлоне», в котором полетели мои друзья. Сзади меня ревел мотор, но вскоре он стих, и мне оставалось лишь нажать на рычаг выброса парашютов. По радио мне радостно сообщили, что было где-то в районе 660—670 миль...»

Это был 23-й заезд, последний, оказавшийся рекордным. В первом пробеге на дистанции 1 миля «Синее пламя» показало 993,934 км/ч, во втором — 1009,517 км/ч, что составило среднюю по времени скорость 1001,667 км/ч. На дистанции 1 км рекорд был 1014,294 км/ч.

Друзья вытащили Гарри из кабины и принялись качать его. Наконец-то была побеждена когда-то казавшаяся фантастической граница, еще ближе становился «звуковой барьер». Тут же рядом с машиной, позируя операторам и фотографам, Габелич заявил: «Мне дали топлива ровно столько, что его мне хватило только на полтрассы, в конце которой я достиг 1050 километров в час. Если бы мы не боялись за шины, я уже сегодня же пробил бы «звуковой барьер». Но, по-видимому, продолжить борьбу в этом году не позволит погода. Это я сделаю непременно на следующий год!»

Но ни на следующий год, ни позже сесть за руль «Синего пламени» и пойти на новый рекорд ему не удалось. Компании АГА уже была обеспечена грандиозная реклама, а рисковать вторично она не хотела. Что бы случилось с ее реноме, перевернись машина на такой огромной скорости? А пока фирма решила вкусить плоды своей деятельности. «Синее пламя» и Габелича в придачу возили по городам Америки и показывали на выставках, рекламируя заодно свое «самое лучшее газовое топливо». Как ни странно, эти турне все время ограничивались теми городами, куда фирма АГА поставляла свой газ. Для трудолюбивого Гарри это занятие оказалось тяжелой повинностью, и он с трудом переносил всю эту рекламную шумиху. Но для фирмы-то это и было главной целью. Тогда родился знаменитый лозунг: «Варите, жарьте, ездите на топливе, на котором Габелич сделал мировой рекорд!» И самого гонщика заставляли внушать детям: «Тот газ, на котором ваши мамы варят вам супчик, сделал мировой рекорд. Вот какое хорошее топливо делают дяди из нашей фирмы!» И в первое время реклама сыграла свою роль: оборот фирмы возрос на несколько миллионов долларов. Постепенно ажиотаж сходил, и Габелича стали забывать, а он с удовольствием снова сел за руль дрегстера. Забыла о нем и компания АГА. Когда в марте 1972 года он сильно разбился, то она даже не удосужилась ассигновать деньги на лечение. Он ей больше был не нужен. Несколько сложных хирургических операций и длительное лечение обошлись Гарри в 35 тысяч долларов, что составило почти весь его «доход» от рекорда. «Начинаю становиться на ноги, — говорил он тогда. — Хочу быть первым, кто «проломит» «звуковой барьер» на земле...» Он мечтал о новой машине длиной в 22 м и с тягой ракетного двигателя в 18 т, но осуществиться его замыслам так и не удавалось. Ни одна из крупных монополий не захотела вложить в это предприятие гигантскую сумму денег. А какие были гарантии успеха? Конечно, Габелич никому никаких гарантий дать не мог, только предложив свои руки и опыт. В 1975 году «Синее пламя» продали за 10 тысяч долларов в институт технологии газопереработки, который был одним из его создателей. На том и закончилась история смелого гонщика Гарри Габелича, его быстрой машины, чуть было не обогнавшей звук, и «самых быстрых шин в мире».

Мысль о покорении скорости звука на суше все-таки долго не давала покоя многим другим изобретателям. Создавая заманчивые и виртуозные проекты сверхзвуковых болидов, они рассчитывали на привлечение внимания крупных монополий и, конечно, их финансовую поддержку. Но для тех это было слишком дорогостоящей рекламой, готовой обернуться огромными убытками в случае неудачи. Поэтому широко разрекламированные проекты часто оставались только на бумаге.

Еще в начале 60-х годов инженер Леопольд Шмидт, директор специального конструкторского бюро немецкой автомобильной фирмы «Порше», разработал проект четырехколесного газотурбинного рекордного автомобиля, способного развивать скорость до 1140 км/ч. По форме автомобиль Шмидта напоминал катамаран. Конструктор впервые в мире решил отказаться от применения ненадежных пневматиков и заменить их цельнометаллическими колесами-дисками диаметром полтора метра и шириной всего 100 мм. Их беговая дорожка усилена несколькими рядами прочной рояльной проволоки.

В конце 1971 года все американские газеты пестрели сообщениями о том, что в сентябре следующего года предстоит «невероятное скоростное шоу» — дуэль у «звукового барьера» между былыми обладателями самых высоких титулов — Гарри Габеличем и Крэгом Бридлавом. Сообщались сногсшибательные цифры новых субсидий на рекордные машины, газеты кричали: «Работы идут полным ходом», списывали конструкции невероятных ракет на колесах. Но... Как часто это «но» решает в споре все! Так было и на этот раз. Газеты снова подкинули читателям «утку», пытаясь взбудоражить их воображение и подогреть