Проснулись они от накатывающегося на них гула десятков самолетных турбин, плывущего с низко нависшего над головами, набрякшего тучами неба, вскинулись, ошалело крутя головами, испуганно глядя друг на друга. За их спинами, в десятке километров к северу от приютившей наемников рощи тревожно и пронзительно выли сирены, призывая жителей деревни укрыться в убежищах.

— Ни хрена себе, — качая головой, прошептал Волк.

— Согласен, — зябко лязгнул зубами Фашист. — Ночной налет, да еще столько самолетов сразу… Жуткое дело…

— Надеюсь у этой эскадрильи хороший штурман, — прошептал Волк. — Не хотелось бы взлететь на воздух из-за чьей-то ошибки.

— Ну, как говорится, верь в лучшее, готовься к худшему, — подытожил Фашист. — Пойдем-ка, дядя Женя, подальше от нашего грузовичка. Заляжем где-нибудь на краю рощицы, оттуда и спектакль будет виднее.

Подхватив на всякий случай оружие, они налегке пробежались до крайних деревьев, улеглись под ними, вслушиваясь в надвигающийся рокот. Самих самолетов в темноте не было видно, но мощный вой разрываемого их турбинами воздуха ввинчивался в мозг, рождая ощущение неуверенности и страха, заставляя помимо собственной воли вжиматься в землю в ужасе ожидая неизбежной развязки. С окраины Кфар Каны зачастили, захлопали зенитные установки. Скорострельные пушки, захлебываясь яростной злостью, вонзали в черное небо яркие мячики трассирующих зарядов, огненной строчкой пробивая висящий над землей черный бархат. Насколько результативным оказался их огонь, судить пока было трудно, по-крайней мере, ни одного попадания Волк с Фашистом так и не заметили. Плюющиеся огненной злобой зенитки неожиданно напомнили Волку почуявших чужака деревенских собак, бросающихся в бессильной ярости на забор, натягивающих сдерживающую их цепь.

— Просто по секторам бьют, вслепую. Надеются отсечь, от деревни, заставить отбомбиться где-нибудь в стороне — нервно тиская автомат, шипел под ухом Фашист.

— Не выйдет, — рассудительно качнул головой Волк. — Кабы у них тут серьезная ПВО была налажена, а так… Пара ЗУшек для современных штурмовиков не угроза…

— Ты-то откуда знаешь?

— Книжки умные читать надо, — отрезал Волк. — Вестник офицера ПВО и Зарубежное военное обозрение, слыхал про такое?

— Слыхал, слыхал. Отвяжись! — окрысился Фашист.

— Вот то-то, что только слыхал, — сварливо проворчал Волк. — А умные люди читают…

Он бы наверняка добавил еще что-нибудь поучительное, но тут в небе вспыхнул огонь. С диким грохотом оно треснуло, раскрываясь, выпуская из своей черной утробы, с шипеньем рванувшиеся к земле огненные стрелы. Самолеты с душераздирающим воем один за другим заходили на штурмовку. Захлебнулась, исчезнув в сплошном огненном зареве одна из ЗУшек, подавилась очередным залпом вторая. А несущиеся к окраинным домам деревни ракеты все чертили и чертили смертоносные огненные дуги, нарезая небесную чернь на неровные куски. Разрывы грохотали, встряхивая землю, на деревенских окраинах. Там, где расположились укрепленные пункты боевиков и замаскированные пусковые установки, сейчас царил ад. Взлетали в воздух фонтаны земли, яркими кострами полыхали дома, гремящая сила воздушного удара просто перемалывала в фарш позиции боевиков «Хизбаллы».

— Ну, куда?! Куда вы бьете, уроды?! — рычал, кусая губы Фашист. — Ну, хоть одна, одна единственная ракета в центр. Ну же! Ну!

Как назло, самолеты один за другим заходили на цель, поливая ее потоками огня с неба, но, ни разу их удары не вышли за пределы безлюдных окраин, дома которых, покинутые жителями, были давно уже превращены в огневые точки. Похоже израильским пилотам этот факт был прекрасно известен, как и то, что мирное население сосредоточено в центре деревни.

Волк неодобрительно покосился на своего напарника, в который раз уже его неприятно поражало то, что делал или говорил Фашист. Конечно, под давлением обстоятельств он сам вынужден был участвовать в готовящемся здесь чудовищном преступлении. Но он был поставлен перед тяжелым выбором: его жизнь, против жизней других ни в чем не повинных людей, сделал его в пользу жизни своей и порой ненавидел себя за это. И уж абсолютно точно был далек от того, чтобы желать удачного исполнения этой их миссии. А вот Фашиста, похоже, столь тонкие материи не волновали вовсе, он был рад представившемуся случаю за компанию со столь ненавидимыми им евреями укокошить еще и пару десятков арабов. Что этими арабами были старики, женщины и дети, его ни в малой степени не волновало. Волк с внутренним содроганием припомнил циничный упрек напарника, тот, когда Фашист обвинил его в непоследовательности. Мол, стоит ли, рискуя собственным здоровьем спасать одного арабчонка, если приехал сюда для того, чтобы убить их целый десяток. Он еще раз внимательно пригляделся к напарнику, оценил азартно блестящие глаза, сжатые в волнении кулаки, дрожащие от возбуждения губы… «Да ему же просто нравится убивать! — неожиданно понял старый наемник. — Он же до сих пор будто играющий в войну мальчишка, убивает легко, словно понарошку, не чувствуя, сколько горя и боли приносит в этот мир, не понимая всей трагедии смерти. Так же легко умрет и сам, не зная цену смерти, разве можно осознать цену жизни? Даже своей собственной?»

— А! Есть! Есть, маму пополам! — заорал вдруг во все горло Фашист, подскакивая от избытка чувств и указывая в сторону деревни.

Отвлекшийся от созерцания зрелища воздушного налета Волк, обернувшись туда, куда тыкал пальцем напарник, успел засечь лишь короткую вспышку в районе высившихся темной грудой в центре двухэтажных домов. Похоже, кто-то из пилотов все же ошибся с прицелом, и одна из ракет легла в жилом квартале, а может, сыграл свою роль вездесущий Его величество Случай, направив ракету в самый край изначально заложенного в нее при конструировании поля возможного рассеивания. Короче, как бы там ни было, удар по избранным целью жилым домам был нанесен, все условия акции соблюдены, теперь следовало выбросить из головы различную рефлексирующую интеллигентскую муть и приниматься за работу. Иначе вполне можно было не успеть до возвращения жителей из убежищ, а лишние свидетели в таком деле вовсе ни к чему.

— Есть, дядя Женя! Есть! — все еще захлебывался радостью Фашист.

— Сам вижу, и незачем так орать, — осадил его Волк. — Все, двинулись обратно к машине. Эти сейчас уберутся, не бесконечный же у них боезапас, и к этому времени мы должны быть уже на шоссе. Так что давай, не сачкуй.

Место попадания они нашли быстро, ракета ударила прямо под стену жилой двухэтажки, изрядно разворошив примыкающую к ней мощеную булыжником дорожку, сам дом практически не пострадал. Осыпались стекла в нижнем этаже, а так все в порядке, стены и фундамент выдержали близкий удар, видать, сработаны были на совесть. С первого взгляда было ясно, что ударившая рядом израильская ракета ущерба практически не причинила, а уж создать опасность обрушения строения и подавно никак не могла, однако, этот факт волновал наемников меньше всего. Это уже дело подкупленных «Хизбаллой» экспертов, грамотно обосновать случившееся. Дело экспертов обосновать, а их дело вовремя произвести взрыв, так чтобы было как можно больше пострадавших.