— Вы кто? — в голосе его не было испуга, скорее раздражительность, словно он проснулся в своей постели, а мы надоедливая прислуга, разбудившая его.

Затем он явно не понимая, где лежит, попытался сесть и ожидаемо стукнулся головой о крышку багажника. Ругнулся, осмотрел себя и место своего пребывания и снова посмотрел на нас.

— А что, собственно, происходит? Вы кто, я вас спрашиваю?! — тон его был вообще не под стать ситуации.

Вообще-то ему вроде бы полагается испугаться или разозлиться. А он ведет себя так, словно мы ему на ногу наступили и не собираемся извиняться.

— Как зовут тебя, засранец? — спросила я.

— Что-о-о?! Что вы себе позволяете? — и снова в его голосе было столько гонора, что я даже растерялась.

На выручку пришел альтерОлег. Он коротко, без замаха выдал такую пощечину пленному, что у того глаза сначала сошлись к переносице, а затем разъехались в стороны дальше положенного. О, а мой-то может и удивить! Хотя что это я, не мой он. Подделка.

— За что? — голос пленника стал уже визгливым. — Ну Пётр меня зовут, Пётр. Чего сразу руки-то распускать?

Тут уже мы переглянулись. Пётр — это имя, таких позывных не дают.

— Это твое имя или позывной? — уточнила я.

— Вы имя спрашивали, я назвал имя. — пленник потирал щеку. — Можно я вылезу?

Как хорошо на него подействовала пощечина — сразу стал разрешения спрашивать, сменив гонор на испуг.

— Нет! — в один голос рявкнули мы с альтерОлегом.

— Как полностью зовут? Фамилия, имя, отчество, год и город рождения, позывной? — угрожающим голосом надвинувшись на пленника спрашивал альтерОлег.

— Да что происходит-то? Я решительно не понимаю! Вы не полицейские, тогда почему меня допрашиваете? Я свои права знаю! — пленник снова уцепился за возможность покачать права.

Мне что-то незахорошело. АльтерОлег уже демонстрировал пленнику свою ладонь, показывая, куда та сейчас прилетит еще раз. А у меня тысяча мыслей пролетели за секунду. Последнее, что пленник мог помнить, это должен был быть его побег от моего сообщника, пока тот его не вырубил. Ну допустим, есть в лагере полицейские, и они могли бы его допрашивать. Но о каких правах он нам несет, если он военнопленный?

— Петя. — ласково позвала я. — Петь, а где ты находишься?

— В смысле? — удивленно посмотрел он на меня. — Ну в багажнике, судя по всему.

— В какой стране, Петь?

— В Орматии. У вас с головой всё в порядке такое спрашивать? — ну вот что у него за манера общения была, постоянно с каким-то наездом, с издевкой?

— Приехали. — только и вымолвил альтерОлег.

— Одним психом больше. — добавила я.

Видя наши лица в последовавшей немой паузе, Петр заерзал, посмотрел по сторонам, на свои ноги, руки, снова на нас.

— Знаете… Кажется, я начинаю припоминать. — сказал он осторожно, и вдруг сложил из пальцев замысловатую фигуру и прикрыл глаза.

— А я вот наоборот. — ответил альтерОлег с удивлением уставившись на его руки. — Вы знаете мудры?

Он даже на «вы» перешел. Я вот тоже решительно ничего не понимала, кроме одного: в нашем багажнике сидел другой человек, не тот, которого мы похитили из лагеря военнопленных. Тело то самое, а вот человек другой. Мало мне шизанутого спутника рядом, который вроде и мой муж, но совсем другой. Да еще и со второй личностью внутри, как он утверждает. Так еще и второй такой же сюрприз, который почему-то уверен, что находится в Орматии.

— Вам придется меня выслушать. И поверить, как бы это ни было трудно. Только руки больше не распускайте, пожалуйста. — заявил Петр, свесил ноги из багажника и смотря на наши оторопевшие лица продолжил: — Зовут меня Петр Айрон. Какой у меня год рождения сейчас абсолютно не важно. Судя по тому, что я нахожусь в багажнике машины, по окружающему пейзажу, по вашим лицам, то мое предположение, что я еще в Орматии, является неверным. Посему, могу предположить, что мой побег удался, и я покинул границы своей страны. И как бы это ни звучало нереально, покинул я их не в своем теле, а вот в этом. Я понимаю, это звучит абсурдно…

— Да вы уж продолжайте, мы верим. — с усмешкой заметил альтерОлег.

— Ага, нас этим уже не удивишь. — поддакнула я.

— Вот как? Мда-с… — он даже поднял бровь. Его жестикуляция, мимика и манера речи, выбранная после первых истерических припадков, почему-то напоминала манеры пожилого человека, причем какого-то высокообразованного или творческого сословия. — Ладно, мы это обсудим. Как и то, откуда вы можете знать про мудры. Итак, мой побег удался. Только вот почему я имею контроль над телом, для меня это загадка.

— Не только для вас. — снова излишне бравурно заметил альтерОлег. — Может быть, потому что я вас по голове ударил? Несколько раз.

— Несколько раз? — удивился Петр и потер щеку. — Ну, теоретически, изменения в сознании и мышлении могут быть от любого шокового воздействия. В том числе от травм, сотрясений, ушибов определенных областей. Но повторюсь, это теоретически. В этом направлении у меня не было практики или каких-то статистических данных, я только начинал нарабатывать теорию по принципам передачи доминанты.

— Тою же мать… — альтерОлег схватился за голову и осел на прямо песок перед багажником.

— Да… Дела…. - не нашла я ничего лучше сказать и опустилась рядом с ним.

— Молодые люди, я чего-то не понимаю? Может вы мне расскажите то, чего я не знаю?

Мы сидели и смотрели друг на друга. Петр Айрон на нас, я то на него, то на альтерОлега, тот на Петра. Я поняла, что эти двое сейчас начнут играть в перетягивание информации, стараясь выудить из собеседника больше, чем рассказать самому.

— Так, стоп. — подняла я ладони, решив взять инициативу в свои руки. — Я тут из вас одна нормальная, поэтому вопросы буду задавать я. И не спорьте. Вы, Петр, иначе снова в багажник полезете. А ты, мой дорогой сообщник, можешь отправиться вслед за ним, и там договаривайтесь как хотите. Уяснили?

Оба синхронно кивнули. Вот так надо брать быка за рога. Или еще за что-то.

— Петр, сначала вы. — показала я пальцем на него. — Кто вы в Орматии, как сбежали и самое главное — почему?

Тот помялся, снова зачем-то посмотрел по сторонам. Не думаю, что искал пути бегства, скорее от неуверенности. Он явно был заинтригован не меньше нашего.

— Звут меня Петр Айрон. — зачем-то повторил он. — Я был профессором кафедры нейропсихологии медицинского института имени… А впрочем какая разница, это же не имеет значения. Просто орматского института. Извините, давно не разговаривал, могу