кот кричал что это суккуб. И кстати вот ещё вопрос к нему, почему бежать? Он не верил в нашу победу, что я упустил или чего не знаю. Так список вопросов растёт и ширится. Как и вопрос с моей мирой, нет я конечно, подозревал, о наличии пределов своих возможностей и отец говорил, что моей силы может не хватить и что это чревато неприятностями. Моё солнышко, окунувшись в его тёплое сияние, пропустил через себя очищающую волну света. Упс. А это что? На правой пятке сидит маленький чёрный паучёк, вцепился гад своими лапками и не отпускает. Повторяю с очищением, намеренно направляя волну энергии прямо в чёрную точку. Сопротивление чёрного существа ощутимо отдалось тянущейся болью в ноге, больно, но терпимо. Усиливаю давление потока, боль становится невыносимой, растянутой в вечности, кажется ору от боли, но это на периферии, сейчас главное эта чёрная гадость. Есть. Существо на ноге рассыпается уже знакомой чёрной пылью. Боль проходит как будто её и не было, что бы тут же вернуться яркой вспышкой в моей груди. В открытые глаза бьёт свет, не сразу доходит, что это операционный плафон, знакомый голос сбоку кричит о каком то сигнале и давлении, мысли тяжело ворочаются, что вообще за хрень тут происходитю С хлюпающим звуком втягиваю в себя воздух. Охренеть так это что, я не дышал? Воздух вкусным потоком вливается в мои лёгкие. На до мной кто то склонился, с усилием фокусирую зрение:

— Здравствуйте Сергей Сергеич, что со мной?

— Это я тебя должен спросить, — лицо доктора снова стало расплываться, — ты орал так, что сердце остановилось, думал уже всё.

— Паук. Чёрный паук кусал меня за ногу. — Женский голос сбоку говорит обо мне, кислородное голодание, галлюцинации, бред. Да кто там такой умный. С трудом поворачиваю голову, ну кто бы сомневался, вредная тётка собственной персоной.

* * *

Софья по возвращению из храма, где она впервые в жизни исповедовалась и причащалась, сразу направилась в свой кабинет. Большое чёрное кресло, обтянутое мягкой кожей, приняло в свои объятия, как когда-то мама в детстве. Поймав себя на мысли о родителях девушка поморщилась. Нужно позвонить отцу и всё рассказать. Она кивнула сама себе упрямо поджав губы. Как бы то ни было время пришло, бывшим родичам пора узнать, что она вышла из рода, теперь её имя нужно вычеркнуть из родовых списков. Ун Кьюнг Сун больше нет. Софья покатала на языке своё новое имя вслушиваясь в непривычные для неё звучание. Как же всё быстро произошло. На секунду её стало не по себе от мысли, что она могла ещё на сутки остаться в номере, или не пойти в туалет и не услышать, как те два придурка обсуждали, как будут ею пользоваться. Батюшка сегодня говорил ей о вере в единого Бога нашего и о служении ему через службу своему господину, говорил, что она осенена крылом ангела и все грехи её вольные или невольные смыты святой водой купели.

София вздохнула, вспомнив чувство лёгкости испытанное во время службы, крепко зажмурилась, что бы в следующий раз с неприязнью посмотреть на телефон лежащий на столе. Делать нечего нужно звонить. Цифры номера, пищали вслед нажатию, приближая её к неприятному разговору.

— Мама здравствуй это я, — Софии не смогла набрать номер отца, не хватило сил.

— Суна куда ты пропала девочка моя, я места себе не нахожу, отец переживает, ты здорова? С тобой всё в порядке? Сейчас же позвони отцу, успокой его, он места себе не находит. Каждый день ходит в храм и подносит дары духам в твою защиту. Суна ты почему молчишь? Отвечай же сейчас мне. Не молчи. — в голосе матери стали проскакивать истерические нотки.

— Мама я не буду звонить отцу, Ун Кьюнг Сун умерла, со вчерашнего дня меня зовут София личная слуга наследника дворянского Рода Сергеевых, Юрия Сергеева. — Она немного помолчала, слушая тишину в трубке. — Мама я София Сергеева.

— Доченька, да что ты такое говоришь? Это шутка такая. Суна мы ночей не спим, возле нашего дома ошиваются бандиты, отец молчит ничего не говорит, я вчера видела у него синяки на спине…

— Мама услышь меня, — Софья перебила мать, останавливая словесный поток, само по себе неслыханное дело, голос женщины на том конце, всхлипнув, замолкла на полуслове, — девочки Суны больше нет, есть женщина Софья, которая принадлежит своей бессмертной душой и бренным телом своему господину. Мама этот номер телефона мой. А ещё я пришлю сообщением адрес своей квартиры. Папе скажи, что секрета, о том где я, и кто я, нет. Скажи, что дочь его находится под защитой своего господина и ей нечего боятся всякой «Шэ Лу Пони».

София с удовольствием выговорила новое слово, которым господин обозвал гангстеров Джу Вон Сухо-хённима

— Как же нам к тебе теперь обращаться? Дочь моя теперь имеет высокий статус. — в голосе матери слышны, лишь усталость и растерянность, — как же я об этом скажу нашему мужу.

— Мама! Я всё та же любящая тебя дочь! О чём ты говоришь?

— Ах доченька, как всё неожиданно, — мать кому-то ответила, что это соседка звонит, — хорошо Сохия мы завтрта обязательно созвонимся. А сейчас ко мне пришли.

София положила трубку и задумалась, мать так неожиданно прервала разговор. Кто мог прийти к ним в дом. Похоже в доме родителей не всё ладно, если мать не перезвонит когда освободится, нужно позвонить самой. Нужно обязательно спросить у господина разрешения съездить к родителям, так будет правильно. У девушки полегчало на душе, исчез камень давящий последние дни. Так теперь нужно позвонить заместителю управляющего, пора становиться хозяйкой в доме господина, нужно исполнять его волю.

Звонок застал её в момент, когда она уже собиралась звонить соседям по квартире. Прочитав имя звонившей, София в удивлении распахнула глаза. Сердечко кольнуло болью нехорошего предчувствия.

— Слушаю Вас Мать моего Господина. — голос предательски дрогнул.

— София машина ждёт тебя внизу, — голос говорившей был безжизненным и без эмоциональным, — мы едем в больницу.

* * *

— Папа! Папа! — Юн Ми бежала зажимая трубку к спальне родителей,