Пятнадцатилетний чародей, Том I. часть I.

Глава 1

(инфильтрация)

Проснулся я с головной болью, хоть и не часто, но это бывает, теперь ждать пока Марь-Иванна придёт, а приходит она к девяти. Мда, нужно ждать и терпеть, главное глаза не открывать, а то будет совсем хреново. Вообще-то я терплю последние пять лет.

Всё до банального просто, пешеходный переход и пьяный таксист, который напился до такого изумления, что даже не понял, что проехал на красный, и прямо через толпу, так вот мне в принципе повезло, я остался жив, но теперь, каждое утро, я вспоминаю этого урода и желаю ему мучительной смерти. Ибо по вине киргиза умерло шестеро, а я, я остался навсегда прикованным к больничной койке, будучи полностью парализованным.

Да, да, у меня теперь только глаза и губы шевелятся, ну еще язык, мышцы горла и немного мышцы шеи, но совсем чуть, чуть. Поэтому каждое моё утро начинается одинаково, сначала я вспоминаю тот злополучный вечер и искренне желаю мучительной смерти своему врагу, потом медитация, следующее действо — формирование памятного шара о прошедшем дне, ну а потом приходит моя дом – работница, она же медсестра, и у меня начинается особо активная часть моей повседневной жизни в этом аду.

Но я не сломался, за пять лет я ни разу себя не пожалел, и ни разу, в мою голову, не приходили суицидальные мысли. Ибо я Сергеев, а значит, что? Правильно, обязан выжить и победить. Нет конечно, если б не отец с его миллиардами, то, наверное, мне бы было гораздо хуже. Но даже деньги отца не смогли мне вернуть здоровье. Но я не отчаиваюсь, современные технологии мне в помощь. Моя кровать — это чудо инженерной мысли, которое держит мою бренную тушку в хорошей форме, электростимуляция, облучение, механический массаж, катетеры, которые интегрированы в эту самую тушку, позволяют мне верить, что если смогу, то вернусь к своему прежнему существованию здорового человека. Ну и медитации наше всё.

Уже через год я научился входить в состояние самадхи, через два стал «видеть» ауру Марьи Ивановны, а затем и свою. Следующим прорывом была приобретённая длительными медитациями, способность видеть энергию мира. Это было настолько великолепно, мой серый мир внезапно приобрёл краски и обоснованную цель. Мир вокруг нас пронизывает масса разных видов энергий, электроны, бегущие от одного потенциала, к другому светились ярко синим ближе к белому цветом, пронизывая стены комнаты опутанные проводкой. Я мог, не поворачивая головы, заглянуть внутрь медицинских электронных приборов, занимающиъ половину моей комнаты, и пару первых недель только этим и развлекался, Тренировка великое дело через две недели, а если точнее через тринадцать дней, смог увидеть то, что зовётся тонкими энергиями, я увидел энергию мирового пространства. Всё вокруг нас буквально пронизано линейно направленными векторами силы энергетических потоков, она — энергия не имеет собственного цвета и окрашивается только когда соприкасалась с аурой живого человека, или с закрученными вихрями токов Фуко вокруг электрических проводов. Именно тогда я и начал интенсивно тренировать свой мозг, ибо управлять энергиями вокруг своего тела можно только усилиями собственного мозга.

Ещё в далёком детстве мне в руки попался старый советский журнал, там описывали феномен памяти одного умника из учёной среды, она ставил эксперименты с собственной памятью, разработал целую систему запоминания, и основным упражнением было ежедневное, систематическое, воспоминание о прожитом «вчера», так, я, самостоятельно создал свою систему хранения собственных воспоминаний.

Каждое моё воспоминание, не зависимо от того мышечная это память, или память вкусовых рецепторов о сладкой конфетке, правило русского языка или разговор двух техников приехавших провести техническое обслуживание моей капсулы, из каждого временного отрезка, внутри-моего-Я, формируется энергетический сгусток, несущий на себе отпечаток моих воспоминаний. Сгусток тонких энергий, очень похожий на бильярдный шар, после его создания, занимает свое место на полках, где они лежат рядами.

Вот с этим я провозился долгих, два последних года, и да я научился. Помимо того, что моя память стала идеальной, теперь я могу и оперировать с энергиями ауры, раньше мне были видны только разрывы в моей ауре, теперь же я их могу исправлять, да долго да медленно, но могу, мать этого гребанного таксиста за ногу, якорь ему в анус, и плевать, что не залезет. От этой мысли я так возбудился что, забывшись на долю секунды открыл глаза и…

Мать его! Я не дома!

Чёрт! Чёрт.

Глаза судорожно метались по потолку и впитывали информацию.

Так стоп! Успокоится. Моя тушка, явно в больнице, не даром у меня голова болит.

Я снова закрыл глаза и скользнул сознанием по памяти, так что было вчера? Чёрт, ну мать же его, дебила кусок, тоже мне, память идеальная. Я же должен был улететь на Тибет, отец согласился с моей просьбой, о моей поездке к монахам, именно там я собирался изучить…

Чёрт!

Память услужливо затопила моё сознание яркой вспышкой, позволяя заново пережить ни с чем не сравнимое чувство падения.

Вот в иллюминатор видно, как горит правый двигатель чартера, а девочка стюардесса в голос плачет и судорожно пристегивается к креслу бизнес-класса.

Голос пилота из динамиков: «Прошу соблюдать спокойствие посадка будет жёсткой». Понимание, что вот теперь конец, то, что не смог сделать тот таксист, сделал кто-то другой.

Голос пилота, бубнящий скороговоркой слова о надувных трапах, о соблюдение указаний стюардесс, всё это, ко мне не относятся, ибо сопровождающих со мной нет, да и будь они, сначала, как говорится, женщины и дети, а потом уже, если повезёт, парализованные калеки.

Последней, помню, была мысль о том, что нужно войти в самадхи и покинуть тело, посмотреть, как это будет со стороны, и всё больше информации в моей черепушке нет.

Но ведь я в больнице, и точно за границей. Не помню, чтобы у нас вокруг пациента ставили шторки.

Значит я выжил! На зло всем таксистам выжил.

Я ещё некоторое время попялился на подвесной потолок с плоскими люминесцентными светильниками, значит долетел, где бы ещё такое старьё на потолок вешали.

Собравшись с духом,