подошел к нему один человек и, называя его по имени, спрашивал, каким образом он зашел на сей остров. Потом, не дожидаясь ответа, потащил его с собою в хоровод плясать. Брунцвику показалось сие досадно, вдруг он обнажил свой меч и приказал с сего неучтивца снять голову. Все тотчас было исполнено. Другие же, увидя сие, говорили с угрозами: «О Брунцвик-королевич, ты не уйдешь от наших рук». И сии равной подвергли себя участи с первым. Видя сие, Острион король приказал четырем человекам посадить Брунцвика на огненную лошадь, но он, не допущая их до себя, лишил всех жизни. Разгневался за сие король Острион на Брунцвика-королевича, приказал немедленно собираться своему войску, чтобы оно схватило Брунцвика и убили льва. Войско Остриона короля окружило королевича и льва с великим криком. Бруцвик же, будучи среди опасности, вынул из ножен свой меч и приказывал ему со всего войска снять головы. Король Острион, видя, что войско его побито почти все и малое число остается, начал просить с покорностью Брунцвика-королевича, чтобы он пощадил оное, обещаясь его немедленно проводить до Чесского королевства. «Я исполню твою просьбу, — говорил королевич Остриону, — только ты меня без всякой опасности и бедствия проводи до моего королевства». Острион клятвенно уверял королевича, что обещанное исполнит, почему королевич запретил мечу действовать и положил его в ножны.

И так Бруцвик со львом своим сели в корабль, а король Острион с оставшимся войском проводил его до самого Чесского королевства; и как он достигнул своей Чесской области, то Острион по приказанию Брунцвика возвратился в свои морские утоки. Королевич, въехав в город, прошел прямо в королевские палаты, где тесть его и королевна Неомения увидя его, весьма обрадовались. Он рассказал им о всем том, что с ним ни приключилось в его путешествии. По сем приказал для льва построить двор и определил к нему тридцать человек, которые бы его кормили. И приняв правление своего королевства, начал жить в великой любви и согласии со своею королевною. И так Брунцвик-королевич по приезде своем в королевство Чесское правил оным десять лет с великою славою и честию и прижил с королевною Неомениею сына Вейдейславля, которому по смерти своей препоручил правление всей области Чесский.

28. Сказка о лисе-обманщице

В некоторой деревне жила-была лиса, которая сперва промышляла воровством, но как наскучила ей такая жизнь, вознамерилась она честным образом доставать себе пропитание, ходя по селам и деревням. И в один день, вышед из своего логовища, устремилась идти прямо в ближнюю деревню и, идя по дороге, подняла осметок и, положа его в мешочек, поплелась в деревню. Пришед к одному крестьянину, у которого в то время затевалась свадьба, и постучась под окно, просилась, чтобы укрыли ее от темной ночи. Хозяин, зная ее совесть, отказывал ей, что некуда пустить, полна и без нее изба народа. «Сделай такую милость со мною, — говорила лиса, — мне места немного надобно, я лягу на порог, а хвост свой положу под порог». Крестьянин не мог отговориться и пустил ее в избу. Лиса, взошед, поклонилась и между тем просила хозяина, чтобы ее осметок кинул куда-нибудь к месту. Крестьянин взял у нее осметок и бросил на полати.

И как наступил вечер, то девки и молодые бабы стали прясть, то же сделала и Лиса Ивановна. Севши за гребень, начала дремать и упала. Девки тотчас ей подостлали соломы, где она без памяти храпела. Напоследок девки, посидев, ложились спать, и как все полегли, то лиса встала потихоньку со своего места и, влезши на полати, взяла лапоть и закинула под печку. Хозяин и хозяйка поутру встали очень рано, начали приготовлять завтрак, и как все поспело, то пришли к лисе и будили ее, что время уже вставать. Она, вскоча, начала бранить себя, что так долго проспала, и собиралась идти со двора. Хозяин и хозяйка уняли ее позавтракать; она на сие согласилась и, покушав, встала из-за стола, поблагодарила хозяина за хлеб, за соль и добрый ночлег и пошла со двора долой. Несколько отошед, воротилась опять. Хозяин, увидя ее, спросил: «За чем ты воротилась, Лиса Ивановна?» — «Я позабыла, батюшка, взять свой лапоть», — отвечала лиса. Хозяин, поискав его на полатях и не нашед, сказал лисе: «Лисанька, твой лапоть пропал, а я вместо того даю тебе новые лапти». — «Нет, батюшка, мне новых твоих не надобно, отдай мой старый». Долгое время происходил между ими спор, наконец она согласилась за лапоть взять курочку, с которою и пошла долой со двора.

Такими плутовскими умыслами лисица напоследок нажила себе лошадь и весь конский прибор. После чего запрягла ее в сани и поехала лесом. Навстречу ей попался серый волк, который говорил ей: «А, лиса! Ты нынче хорошо живешь!» — «Не по-твоему, долгохвостый пес», — отвечала лиса. «Посади меня, лисанька, и покатай», — просил ее волк. Она согласилась и, погоняя свою лошадь, приговаривала: «Ну, не стой — хомут не свой, вожжи краденые». Потом посадила она с собою зайца и медведя. И как ехали немалое время по лесу, то вдруг переломилась оглобля, почему лиса приказывала зайцу, чтобы он принес оглоблю. Заяц побежал в лес и принес коротенькое поленце, лисица за сие на него разгорячилась и просила волка, чтобы потрудился поискать оглобли. Волк не отказался от сего и принес длинную да тонкую палочку. Видя сие, медведь говорил лисице: «Разве я, лисанька, на старости сброжу и принесу тебе оглоблю». Потом пошел в лес и принес целое дерево. Лисица, видя худой успех, побежала сама искать оглобли, а им приказала, чтобы они не упустили лошади. Лишь только лиса ушла в лес подалее, то волк, медведь и заяц прорезали у лошади брюхо и выели все мясо, а оставили только одну кожу, которую набили сеном. Потом пришла лиса и подделала оглоблю, запрягла лошадь и села в сани, погоняя, приговаривала: «Ну, не стой — хомут не свой, вожжи краденые». Но лошадь ни с места, а она лишь только дернула за вожжи, то лошадь и повалилась на бок. Лиса, увидя, что лошадь мертвая, спрашивала виноватого, но все отперлись. «Хорошо, друзья, я узнаю виноватого». И пошли все вместе рыть глубокую яму, в коей разложила огонь и говорила: «Чтобы все через нее перепрыгивали, а кто упадет в яму — тот и виноват». Все на сие согласились. Сперва перепрыгнул волк, за ним заяц, потом лисица. Но медведь лишь только поднялся