Нелл резким движением скинула его руку и отступила:

— Никогда больше.

Повернувшись, она едва не столкнулась со стоявшим на пороге Гейбом.

— Знаете, я человек не ревнивый, — начал он, — но…

— Иди к черту. — Она выскочила в приемную и схватила сумочку.

— Джек Дайсарт, — коротко пояснил Райли.

Гейб охнул:

— О, дьявол! Подожди, Нелл! — Он загородил ей дорогу.

— Ты знал и промолчал, — бросила Нелл, пытаясь протиснуться к выходу.

— Ну да. Может, выслушаешь?

— Нет, — отрезала Нелл.

Тогда Гейб втащил ее за руку в свой кабинет и захлопнул дверь.

— Да послушай же, — сказал он, едва она повернулась, чтобы наброситься на него. — Мы все обнаружили в ноябре, когда составляли для Тревора отчет.

— Я такого отчета не печатала.

— Мы сделали фальшивку. Специально для тебя.

— Это я фальшивка. Чучело. Кукла. А я-то думала, мы…

Гейб упер палец ей в грудь:

— Не смей! То, что происходит между нами, не имеет никакого отношения к делам агентства.

— Ты это о чем? Мы и есть агентство. Агентство и секс… Ты лгал мне и предал Сюз.

— Нет. Мы солгали тебе, чтобы ты не предала агентство.

У Нелл все закаменело внутри.

— Значит, агентство — это ты и Райли, я ни при чем?

Гейб закрыл глаза.

— Пойми, все очень просто. Мы не сказали тебе, чтобы ты не сказала ей. Тебе же известны правила.

— Известны. И еще известно, что сам ты каждую минуту их нарушаешь. Дело не в правилах, а в том, что ты не доверяешь мне. Постоянно скрываешь что-то. Существуете вы с Райли, и существую я. Отдельно. Что ж, пропадите вы пропадом.

«Ты проговорилась бы Сюз», — хотел повторить Гейб, но она уже обошла его и направилась в приемную.

Райли позвонил в десять вечера. Через четверть часа он заехал за Сюз и отвез ее на Хай-стрит, в студенческий городок.

Остановив машину в неприметном переулке, он провел Сюз в бар.

Заведение оказалось типичной студенческой забегаловкой: грязной, шумной и тесной.

— Здесь? — удивилась Сюз.

— Здесь. — Райли подошел к стойке.

Сюз потихоньку огляделась. Так вот какие забавы юности пропустила она в свое время! Впрочем, особенного сожаления она не почувствовала. Ее так трясло, что подобные эмоции были исключены. Она нашла свободный столик и села, постаравшись не зацепиться рукавом свитера о выщербленную столешницу.

«Муж мне изменяет».

Вернулся Райли с двумя кружками пива в одной руке и чашкой нечищеного арахиса в другой. Поставил кружку перед Сюз и сел напротив.

— Не понимаю, что нам делать в этом месте, — начала она.

— Подожди.

Сюз прикусила язычок. После долгой паузы, прерываемой лишь треском ореховой кожуры, она все же спросила:

— Так уж необходимо молчать?

— Да, — процедил Райли.

— Злишься на меня? Потому что я в тот вечер тебе навязывалась?

— Нет.

Сюз оглядела бар: «Все равно не пущу слезу».

— Вот с Нелл ты не молчишь.

— Нелл другая.

— Потому что ты спал с ней.

— Не потому, — буркнул Райли, по обыкновению глядя мимо Сюз.

Она прямо-таки взбесилась от досады.

— Ты воспользовался ее положением. До чего это мерзко! — произнесла она напряженным шепотом. Может, хоть сейчас ему станет не по себе. Черт побери, или он сегодня обратит на нее внимание, или она допытается наконец, в чем дело!

— Ничем я не воспользовался.

— Ты ее совратил.

Райли бесстрастным тоном вполголоса посоветовал ей:

— Заткнись.

— А она говорила, ты очень нежный любовник, — не унималась Сюз, стараясь добиться хоть какой-то реакции. Любой реакции. — Трудно в это поверить, учитывая твое обращение со мной.

— Нелл была уязвима. А ты — нет. — Райли раздавил очередной орех.

— Я тоже уязвима. Ты даже не представляешь, до какой степени. Но похоже, я не так воодушевляю тебя, как Нелл. Я не из тех, с кем можно быть нежным.

— Нет, ты из тех, кого я трахаю, притиснув к стенке, — сообщил Райли.

Она схватила кружку и плеснула пиво ему в лицо. Желтые струйки поползли по рубашке.

— Теперь тебе получше?

— Ты сказал гадость!

Он смял салфетку и вытерся.

— Ты хотела скандала.

— Но не такого. — Она поставила кружку на стол и протянула ему свою салфетку. — Муж мне изменяет?

— Да.

— Сколько ей лет?

В глазах у Райли засветилось сочувствие. Это оказалось хуже равнодушия. Сюз застонала, как от боли:

— О Господи, лучше снова назови меня шлюхой, только не смотри так.

— Я не называл тебя шлюхой. Ей двадцать два.

Двадцать два.

— Что ж, вероятно, это все объясняет. — Она вдруг вспомнила снимки, сделанные Райли пятнадцать лет назад. — Я на двадцать два не тяну, это точно.

Она опять потянулась к кружке, но сообразила, что пива в ней больше нет. Райли подвинул ей свою кружку.

— Спасибо.

Сюз стала жадно пить, украдкой поглядывая на Райли. Даже в залитой пивом рубашке он казался надежным. Большим и надежным. Чудесные руки… Так сказала Нелл. Может быть, уговорить его избить Джека до полусмерти? Но, по правде говоря, больше всего ей хотелось избить до полусмерти двадцатидвухлетнюю дрянь.

— Я могу ее одолеть?

— В драке? — Райли смерил ее оценивающим взглядом. — Возможно. Ярость придает силы.

— И сколько времени?

— Чтобы ее одолеть? Сюз покачала головой:

— Давно он с ней встречается?

— Впервые мы узнали в конце ноября.

— И промолчали.

— Да.

— Нелл тоже ничего не сказала.

— Она не знала до нынешнего дня.

— Почему? Если…

— Мы понимали, что она тут же побежит к тебе. Видишь ли, мы обнаружили это, выполняя другое задание. — Райли отобрал у нее кружку и отхлебнул пива. — Не хотели неприятностей, поэтому и промолчали.

Отвратительный вкус предательства стыл на губах у Сюз.

— Я работала на вас, — выговорила она наконец.

— И уволилась, потому что муж закатил истерику, — напомнил Райли. — Правда, мы благодарны тебе за то, что ты избавила нас от необходимости жертвовать нашими принципами. Видишь ли, накануне твоего увольнения Джек позвонил и пригрозил разорить нас.