когда она рассказала мне об аварии. Я знаю, что ей нужно двигаться дальше, а еще, признаю, мне любопытно… Если Зои так сильно ее любила, то я хочу знать почему.

– Она тоже была бисексуалкой? – начинаю я, чтобы облегчить ей задачу. – Люди знали, что вы встречаетесь, или это была запретная любовь в стиле Ромео и Джульетты?

Зои расслабляется, устремляя взгляд куда-то в пустоту. Я догадываюсь, что она думает о своей бывшей, об объединявшем их прошлом, и эти воспоминания болезненны.

– Да, люди знали. И нет: Сара была небинарной персоной и пансексуалкой. Она не ограничивалась лишь одним гендером. Я до сих пор помню день, когда она призналась, что чувствует себя и девушкой, и парнем одновременно… думаю, я никогда не любила ее сильнее, чем в то самое мгновение. Меня так восхищало то, как ей удавалось так хорошо понимать и принимать себя!

Я внимательно слушаю ее, заправляя за ухо прядь ее волос. Мне знакомы эти звучащие в ее голосе гордость и безграничная любовь; я испытываю их каждый раз, когда рассказываю о ней самой Джули. Это вызывает у меня улыбку.

– А еще она любила старые фильмы. Судя по всему, она была чертовски классной.

– Да, – подхватывает Зои, – она была просто без ума от кино. Хотела через фильмы изменить весь мир и стать «одной из лучших женщин-режиссеров своего поколения». Мне нравилась ее целеустремленность… ее желание быть услышанной, говорить о феминизме и в то же время – об ориентации и гендерах.

Стоит Зои начать, как у нее больше не получается остановиться. Она рассказывает о том, как они подростками познакомились на вечеринке, которую устраивал Тьяго, и как развивались их отношения дальше. И обо всех взлетах и падениях.

– Она бы гордилась тобой, – шепчу я, а она холодно усмехается.

– Думаешь? Потому что я не понимаю, за что мною можно было бы сейчас гордиться. Я перестала приходить к ее родителям, потому что мне слишком стыдно, мне не хватает смелости признаться своим подписчикам, что я бисексуалка, я отказалась от своей мечты стать стилистом, а еще я попала под очарование другого человека. Браво, Далия!

Я заставляю ее замолчать, с серьезным выражением лица беря за подбородок.

– Ты выступила против своего брата, защитила своих друзей, пожертвовав мечтой, и наконец-то решилась снова открыть свое сердце. По мне, так это уже победа. Остальное придет само.

Она слабо улыбается в ответ. Она знает, что я прав; хочется сказать «как и всегда». Она великолепна, и я верю в нее. У Зои большое будущее. Ей просто нужно поверить в себя, а главное, себя простить.

– Можно кое-что спросить? – неуверенно говорит она, глядя на меня и словно о чем-то размышляя.

– Вперед.

– Ты гетеро? Я уже несколько раз задавалась этим вопросом…

– Все хорошо, – перебиваю ее я и задумываюсь. – Если честно – не знаю. Особо не задавался этим вопросом. Думаю, никогда нельзя по-настоящему быть уверенным в том, что ты на сто процентов гетеросексуален, ты так не думаешь? Прямо сейчас я бы сказал, что я гетеро, потому что меня никогда еще не влекло к парню. Но, полагаю, никогда не говори «никогда». В конце концов, проблемы я в этом не вижу. Не люблю все эти ярлыки. Я не гей, не гетеро, не би, не кто-то еще. Я просто живу здесь и сейчас.

Я замолкаю, замечая, каким взглядом Зои на меня смотрит. Она улыбается так ярко, что освещает собой всю комнату, и, черт подери, становится даже больно. Я спрашиваю ее, в чем дело, и она, покачав головой, целует меня.

– Просто ты невероятен. И, веришь или нет, это чертовски неожиданно.

– Э… спасибо?

– Не за что.

– Ладно, сменим тему: как там твои поиски квартиры?

Она с подозрением выгибает бровь:

– А что, я тебе уже надоела?

– Ну, не хотел говорить так сразу, но я вернулся, а ужин еще не был готов, так что…

Она пинает меня в живот ногой, и я смеюсь.

– Ты знаешь, что не мешаешь мне. Эта квартира слишком большая для одного, а еще мне нравится возвращаться и видеть валяющуюся на полу одежду. В лучших традициях Мальчика-с-пальчик.

Она мягко улыбается, признавая, что та еще бардачница.

– Я не до конца понимаю, чем хочу заниматься. Все так резко изменилось, что я запуталась.

– Все нормально. Тебя никто не торопит.

Зои как-то странно смотрит на меня, словно не соглашаясь со мной:

– Не ты ли летом уезжаешь в Австралию?

А. Эта маленькая деталь почти вылетела из моей головы.

Уехать в Австралию казалось мне хорошей идеей, пока я не встретил Зои. Так продолжало казаться, пока я думал, что мои чувства были невзаимны. Теперь я переосмыслил свою жизнь. Я был бы счастлив предложить ей поехать вместе, но знаю, что она к этому не готова.

– Это же не прямо сейчас…

Наступает тишина, и я не знаю, что и думать. Иногда мне хочется знать, что происходит в ее голове. Она ждет, что я останусь? Или она хочет уехать со мной? Понятия не имею.

Я даже не знаю, чего хочу я сам.

– Хочешь поговорить об этом?

– О чем?

– О том, что я еду в Австралию.

На этот раз ее взгляд пересекается с моим. Две радужки невероятно чистого голубого цвета. Я склоняю голову, но она совершенно не меняется в лице.

– Я не знаю, что тебе сказать.

– А я знаю, – говорю я, отодвигая ее ноги и хватая за бедра так, что в итоге она оказывается у меня на коленях. – Я не знаю, чего я хочу добиться в своей жизни, но прямо сейчас я знаю, что хочу путешествовать. Повидать мир. Вот только вдруг нарисовалась одна розововолосая зануда…

– Это ничего не меняет.

– И все же, – кривлюсь я. – Она та еще зануда, просто ужас…

– Джейсон.

Она вздыхает и прячет голову у меня на плече. И тем не менее я успеваю заметить исказивший черты ее лица страх. Я знаю, что она скажет: что это слишком быстро для нее, и я это понимаю. Я и сам себя не узнаю. Спешить не в моем стиле.

Но что, если Зои – любовь всей моей жизни, а я из-за своего желания путешествовать все испорчу?

– Мы договорились, что не будем спешить… Ты обещал.

– Мы и не спешим.

– Хорошо. Тогда не будем об этом больше, ладно? Ты получишь свою степень, уедешь в Австралию, поешь там кенгуру и будешь присылать мне пошлые открытки.

Если ее это порадует. Я улыбаюсь и, обхватывая ее лицо, целую. Больше мы об этом не говорим.

Я включаю телевизор, а она листает в телефоне инстаграм. Любопытствуя, я прошу прочитать мне комментарии под нашей совместной фотографией. Часть людей пишут, что она великолепно выглядит, и спрашивют, какими уходовыми средствами она пользуется, а остальные жаждут узнать, парень ли я ей, как меня зовут и как долго мы встречаемся. Большинство делают выводы из слова bae и поздравляют ее, говоря, что мы хорошо вместе смотримся.

– Ты им уже нравишься… Кто-нибудь удивлен? – иронизирует Зои с улыбкой на лице.

– Никто. Я нравлюсь всем, дорогая.

Моя улыбка исчезает, когда мы замечаем чей-то комментарий. На нем сто тридцать два лайка и лишь двенадцать ответов. Зои сжимает зубы и уже собирается отвлечься на что-то другое, но я останавливаю ее и пролистываю разговор.

«Ага, бисексуалка, конечно. Как и прочие любопытствующие девчули, что называют себя бисексуалками, в конце концов она начала встречаться с парнем. Типично».

«Кто сказал, что она би??»

«Моя подруга с ней знакома. Эта мадам аферистка: называет себя частью сообщества LGBTQ+, но вот удивительно – с девушками ее еще ни разу