Я всегда считал недопустимым публичное объявление одного набора целей и мотивов, когда на деле царит совершенно другой набор факторов. Сам я стараюсь быть на 100 % честным с вами относительно целей и своих представлений так, чтобы вы не принимали важных решений на основе ложных заявлений (мне приходилось сталкиваться с ними в процессе нашей инвестиционной деятельности). Понятно, что условия, перечисленные в настоящем письме, возникли не одномоментно. Я долго обдумывал некоторые их аспекты.

Надеюсь, вы понимаете, что предложить более низкие будущие цели я мог только после достижения старых целей. Мне не хотелось снижать скорость нашей беговой дорожки до того, как я выполню свои прежние обещания.

Прошу без стеснения обращаться ко мне, если вам нужна помощь в интерпретации любой части настоящего письма.

Искренне ваш,

Уоррен Баффетт

24 января 1968 г.

По любым меркам 1967 г. был хорошим для нас. Наша общая результативность составила 35,9 % по сравнению с плюс 19,0 % у Dow. Таким образом, мы превзошли прежнюю цель по результативности, установленную на уровне плюс 10 пунктов к Dow. Наш совокупный прирост капитала составил $19 384 250, на которые даже с учетом ускорения инфляции можно купить много Pepsi. Кроме того, в результате ликвидации некоторых крупных долгосрочных позиций в ликвидных ценных бумагах мы реализовали налогооблагаемую прибыль в размере $27 376 667, которая не имеет отношения к результативности 1967 г., однако должна давать всем нам чувство активного участия в программе «Великое общество»[12].

Чувство гордости, вызываемое написанным выше, значительно умеряется в результате более тщательного анализа того, что на самом деле произошло на фондовом рынке в 1967 г. Думается, что львиная доля участников рынков ценных бумаг переиграла Dow в прошлом году значительно сильнее, чем в любом другом году за всю историю. В 1967 г. на многих обрушился золотой дождь и хорошо оплачивалась даже игра на бас-тубе. На данный момент у меня нет окончательных данных, но, по моим ощущениям, не менее 95 % инвестиционных компаний, осуществляющих программы вложений в обыкновенные акции, получили результаты лучше Dow – во многих случаях значительно лучше.

В прошлом году я говорил:

В 1967 г. ситуация усугубилась. Многие инвестиционные организации получили результаты заметно более высокие, чем у BPL, с приростом капитала, достигающим 100 %. В стремлении достичь этих впечатляющих результатов деньги, таланты и энергия сконцентрировались на получении крупных и быстрых прибылей на фондовом рынке. На мой взгляд, это похоже на колоссально интенсифицированную спекуляцию с соответствующими рисками – многие, впрочем, отрицают это.

Мой учитель Бен Грэм не уставал повторять: «Спекуляция противозаконна, аморальна и не идет на пользу здоровью (финансовому)». В течение прошедшего года была возможность нагулять жиру, стоило лишь перейти на диету из спекулятивных леденцов. Мы же по-прежнему сидим на овсянке, но, если у всех остальных может случиться расстройство желудка, то нам это не грозит.

24 января 1968 г.

Некоторые из тех, кто забрал деньги (и многие из тех, кто не сделал этого), спрашивают меня после получения письма от 9 октября, что я на самом деле имею в виду. Такой вопрос немного обескураживает любого автора, однако я настаиваю на том, что имею в виду именно то, что сказал. Меня также спрашивают, не является ли это началом сворачивания деятельности товарищества. Ответ на это такой: «Определенно нет». До тех пор, пока партнеры желают вкладывать свой капитал наряду с моим собственным и бизнес идет хорошо (а он такой, что лучше некуда), я намерен продолжать наше дело вместе с теми, кто поддерживал меня с тех времен, когда я ходил в теннисных туфлях.

11 июля 1968 г.

Текущая ситуация

Я не пытаюсь предсказывать состояние бизнеса или фондового рынка. Точка. Вместе с тем в настоящее время на рынках ценных бумаг и в мире бизнеса лавинообразно распространяются методы работы, которые, хотя и лишены даже краткосрочной предсказательной ценности, беспокоят меня возможными долгосрочными последствиями.

Насколько мне известно, некоторых из вас не особенно интересует (да и не должно интересовать), что происходит на финансовой сцене. Для тех, кого это интересует, я прилагаю копию необычайно ясной и простой статьи, которая раскрывает, что именно растет сейчас как на дрожжах. Огромные суммы денег попадают в карманы тех, кто участвует (организаторы выпусков ценных бумаг, топ-менеджеры, профессиональные консультанты, инвестиционные банки, фондовые спекулянты и т. п.) в финансовых пирамидах по продвижению акций. В игре участвуют излишне доверчивые, добровольно загипнотизированные и циничные. Чтобы создать нужные иллюзии, нередко в ход идут искажения бухгалтерского учета (один особенно прогрессивный предприниматель сказал мне, что он верит в «смелый, творческий бухгалтерский учет»), трюки с капитализацией и маскировка подлинного характера операций, которые ведут компании. Конечный продукт популярен, респектабелен и необычайно прибылен (я оставляю философам домысливать, какие еще определения нужно использовать здесь).

Честно говоря, наша собственная результативность значительно улучшилась косвенным образом из-за последствий такой деятельности. Чтобы создать постоянно расширяющуюся цепную реакцию, нужно подпитывать ее все большим количеством корпоративного материала, а это приводит к появлению множества внутренне дешевых (и не слишком дешевых) акций. Когда мы владеем такими акциями, нам удается сорвать рыночный приз намного быстрее, чем это происходит в ином случае. Аппетит на подобные компании, однако, значительно сократил число оставшихся фундаментально привлекательных инвестиций.

На мой взгляд, велики шансы на то, что в процессе исторического анализа этого периода феномен, описанный в статье г-на Мея, станет очевидным и будет расценен как мания. Вместе с тем вы должны понимать, что его подход «голого короля» идет вразрез (или отбрасывается со словами «Ну и что?» или «Ну, ну») со взглядами большинства инвестиционных банков и успешных в настоящий момент инвестиционных менеджеров. Мы живем в инвестиционном мире, населенном не теми, кого нужно убеждать логикой, а легковерными и жадными людьми, которым требуется совсем мало, чтобы поверить во что-то.