— Через неделю. Ты найдешь себе других друзей в Керфене, — заверила Нанса.

— Если мог найти, ты бы о них знала, — сказал Кенрон. — Охоте обучают с десяти лет, многие проводят почти все время в лесу. В город возвращаются только, чтобы отдохнуть, а затем опять идут с родителями в лес.

— Ты не так уж много охотился в последнее время, — ехидно усмехнулась Нанса.

— Я быстро нахожу зверя, поэтому у меня больше свободного времени, — сказал Кенрон и смущенно почесал затылок, многое, что он мог рассказать о своих успехах на охоте звучало, как хвастовство. — Ирману отец сказал приглядывать за мной или типа того, поэтому мы все время вместе.

— Ну, а я и вовсе не охочусь, — сказала Нанса и отправила камешек в воду щелчком указательного пальца. — У меня полно свободного времени.

— Ты охотилась вместе с нами, — напомнил Кенрон. — И мы делили все заработанное поровну.

— Без вас я и улитку не поймаю, — улыбнулась Нанса без тени радости.

Врать Кенрону не хотелось, его подруга и вправду вряд ли смогла бы вынести из леса хоть сколько-то ценную добычу. Поэтому он предпочел сменить тему.

— Еще есть время для одного совместного дела, не так ли? — сказал Кенрон. — Я позвал тебя не просто так, нужна твоя помощь.

— У меня только два вопроса, — сказала Нанса, пристально взглянув Кенрону в глаза. — А прибыль с этого дела будет? И насколько оно безумно?

— Деньги я тебе обещаю, — заверил Кенрон. — После этой истории с Зеннатской ведьмой мне люди прохода не дают. Расспрашивают на каждом углу. Кто-то даже поздравляет, будто я сделал что-то хорошее. Я стал слишком приметным, не гожусь для того, что нужно провернуть.

— Вот тут ты обратился по адресу, — сказала Нанса. — До меня нет дела ровным счетом никому.

Кенрон предпочел не обращать внимания на эту ремарку.

— Я отправлюсь в лес на несколько дней, — сказал он. — Буду охотиться. Половина от заработанного твоя. Это не треть от двух крыс, поверь мне.

— Верю, — сказала Нанса. — А что я буду делать в это время?

— Самое важное. — В глазах Кенрона загорелся энтузиазм. — Следить за кобольдом врачевателем.

— Я тебя правильно расслышала? — спросила Нанса. — За лекарем?

— Другие кобольды меня не интересуют, — сказал Кенрон, добавив твердости в голос. — Я хочу узнать, правда ли, что только Лисидия может дать моим родителям противоядие.

Нанса задумалась, затем кивнула. Идея ей понравилась, по крайней мере, часть с проверкой важных знаний о лекарстве, которое принимали Дарлид и Алина Амелоты. А вот над всем остальным можно было еще поработать.

— Думаешь, твои родители за пятнадцать лет сами не пробовали это выяснить? — спросила она.

— Зная отца, он вполне мог все это время сидеть на заднице и ничего не делать, — процедил Кенрон.

— Ты это серьезно? — изумилась Нанса. — Как можно говорить так о Дарлиде?

— Что думаю, то и говорю, — отмахнулся Кенрон. — Забудь, сейчас не до этого. Даже, если родители пытались, мы тоже попытаемся.

— Срок у нас всего одна неделя до того, как отец заберет меня на болота, — напомнила Нанса.

— Просто попытайся что-нибудь узнать, — сказал Кенрон. — Попробуй устроиться на работу в лазарет.

Нанса вопросительно подняла бровь, чуть погодя она кивнула — да, в роли работницы лазарета шансов что-то узнать у нее будет больше.

— Кобольды платят людям только за добычу из леса, — сказала она.

Кенрон вытащил из кармана горсть монет и протянул девушке. Та взяла их и сжала в кулаке, не пересчитывая.

— Все, что у меня сейчас есть, — сказал он. — Скажи, что готова поработать за еду какое-то время.

— Я не смогу забраться в какой-то важный кабинет и начать рыться в их бумагах, — сказала Нанса. — Меня тут же поймают.

— Не нужно искать сами сведения, — пояснил Кенрон, — постарайся за пять дней узнать, где могут они хранить свои секреты. Рыться в бумагах я буду сам.

— Сделаю это ради твоего отца, — сказала Нанса. — Тебе с ним невероятно повезло.

— Я так не думаю, — ответил Кенрон и опустил голову. — Ты его плохо знаешь.

Он вспомнил недавний разговор с Дарлидом, от чего по телу пробежала мелкая неприятная дрожь.

Это произошло в последний день пребывания Кенрона в лазарете. Раны на груди давно не болели. Хотя, он ждал, когда срастутся поврежденные ребра, а кости, по словам кобольда лекаря, не болят даже в сломанном состоянии.

Дарлид пришел во второй половине дня, когда солнце основательно прогрело палату, и стало душно, несмотря на распахнутое окно. Кенрон поднялся на локтях, затем, вспомнив, что лекарь запретил делать ему именно это, сел на кровати.

— Хорошо, что ты пришел один, есть разговор, — сказал Кенрон, пропустив какое-либо приветствие.

— Я слышал, что твой приятель кобольд погиб, — сказал Дарлид так же пропустив, вполне уместные сейчас пожелания здоровья. — Очень жаль.

— Нет, вовсе тебе не жаль, — процедил Кенрон. — Было бы жаль, ты легко мог все это остановить. Ведь ты был в оружейном доме рядом со мной все это время. Ты мог появиться в любую минуту и сказать, что с тобой все в порядке. Мог бы отругать меня за то, что я взял пистолет. Почему ты этого не сделал? Почему ты просто смотрел?

Дарлид сел на кровать, где раньше лежал Чафис. Кенрон стиснул зубы и заскрипел ими, ему пришлось глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.

— Это непростой вопрос, — сказал Дарлид. — Помнишь, как я предложил тебе самому решить, пойдешь ты с Оррином Глэром на штурм резиденции или нет?

— Еще бы не помнить, — кивнул Кенрон.

— Это была ошибка с моей стороны, — сказал Дарлид. — Ведь ты понятия тогда не имел, что будет, если решишься напасть на зеннатцев. Чтобы принимать такие решения, тебе нужно многое знать. Сейчас ты знаешь больше. Мы все знаем больше. Если бы мы тогда пошли на штурм, скорее всего, погибли бы все до одного. А Оррин Глэр, наверняка наблюдал бы за этим со стороны.

— Так чем ты лучше? — спросил Кенрон. — Ты только и делаешь, что наблюдаешь. Когда я узнал, что на Венни собираются напасть, я сказал тебе об этом первым же делом.

— Ты поступил верно, — сказал Дарлид, глядя Кенрону в глаза, давая понять — в его словах нет никакой иронии.

— Нет, — отрезал Кенрон. — Ведь ты ничего так и не сделал. Ты дал Оррину похитить Венни. Только не говори, что не смог бы этому помешать.

— Смог бы, — сознался Дарлид. — Венни похитили прямо у меня на глазах. Но это не проблема нашей семьи, это проблема семьи Глэров. Если бы ты не сунулся на то поле, вся эта