Так и катили. Дважды останавливались: на заправку и ноги размять. Те, кто в машинах ехали, не сильно замерзали, друг о друга грелись. К вечеру добрались до расположения. Пополнение увели, а я отправился знакомиться с начальником штаба дивизии. Ротный отсутствовал: убыл в штаб армии в качестве командира автоколонны. Начштаба был занят, пришлось подождать. Наконец он принял меня, расспросил, но, похоже, не узнал, отправил оформлять документы. Писарь сильно удивился, но всё сделал. Потом начальник штаба лично представил меня бойцам первого взвода комендантской роты и, велев командовать дальше самому, ушёл.

Я познакомился с бойцами, выяснил, как тут живут, и устроился в блиндаже, где жил мой предшественник. Тут ночевал весь взвод, у меня был свой закуток, закрытый брезентом, – вполне терпимо. Поужинал, использовав сухпай из трофейных консервов: мятая картошка с гуляшом, вкусно. После лёг и вскоре уснул. В блиндаже было тепло, я скинул верхнюю одежду и снял валенки, оставшись в телогрейке и шерстяных носках.

Утром я проверил, как идёт работа. Сержанты опытные, знают, что делать, и несут службу. Я пока присматривался. Успел до завтрака сделать зарядку, побоксировал с тенью. Потом с сержантом прошёл, проверил посты на охране штаба дивизии, пока нормально. На всякий случай раскинул сигнальный контур вокруг и занялся делами. Познакомился с командирами двух других взводов: одному двадцать, недавно принял взвод с броневиками, они в капонирах, охраняют штаб; второму за сорок, мы одного звания, он не кадровый, как и я.

А к обеду меня вдруг вызвали к комдиву. Как я и думал, комдив решил пообщаться со мной лично. В дивизии Героев было трое, все посмертно, но интересовало его даже не это, а то, что уже достаточно известный Гусаров оказался в его дивизии, и чего от этого можно ожидать. Мы почти два с половиной часа общались, он даже не отпустил меня, хотя я был сегодня дежурным по кухне, и мне нужно было снимать пробу. Бойцы нам в штаб принесли котелок, и я дал хорошую оценку рыбному супу. Вообще, с мясом тут туго, в основном рыба идёт из Мурманска, так что к рыбным блюдам привыкли.

Когда мы пообедали, комдив спросил:

– Значит всё, что было в Киевском котле, сейчас находится у твоих боевых интендантов?

– Ну, не всё, товарищ полковник, но многое. Если вам что-то нужно, вы не стесняйтесь, напишите список, и в течение семи суток всё это из-под Москвы будет доставлено сюда, в расположение дивизии. Раз уж я служу под вашим началом, то хотел бы, чтобы дивизия была пополнена вооружением по штату.

– Угу, – кивнул сам себе полковник Внуков. – Ты иди пока, а мы тут с начштаба и комиссаром подумаем, что нам нужно. Кстати, танки тоже есть? «Тридцатьчетвёрки»?

– Почти четыре сотни, товарищ полковник, из них половина «тридцатьчетвёрки». Грузовиков больше тысячи. Артсистемы. Даже самолёты есть. По штату дивизии звено лёгких самолётов положено, У-два в наличии есть. Можно штурмовики к дивизии приписать и пусть работают по вражеским тылам. Только семь дней потребуется, чтобы всё сюда перевезти.

– Всё, свободен.

Я покинул штаб, оставив командиров кумекать, что такое заказать, чтобы потом не прознали в штабе армии и не отобрали. Надо сказать, думали они долго. Я за это время успел познакомиться с командором комендантской роты, капитаном Фоминым, который как раз вернулся.

Уже поздно вечером (часа три как стемнело) комдив вызвал меня к себе. Комиссара не было, он отбыл в один из полков, где произошло какое-то ЧП, так что я общался с комдивом и начштаба. Взял протянутые мне отпечатанные на машинке листки и стал читать. В принципе, всё это у меня есть, да и комдив сильно не наглел. Три самолёта У-2, десять КВ-1, десять Т-34 в разведроту, которую собирались переформировать в батальон (танкового батальона в штате дивизии почему-то не было), артсистемы, несколько десятков миномётов, пулемёты, зенитки. Одним словом, полковник явно собирался довести вооружение до штата. Среди заказов – два десятка переносных немецких радиостанций с запасными батареями и блоком зарядки. Это, видимо, связисты заказали, да и для корректировки огня тоже пригодится. Тут же были и армейские походные кухни, девять штук, и сто пятьдесят грузовиков. Изучив довольно длинный список, я кивнул и сказал:

– Семь дней, и всё будет тут, готовьтесь принимать. Только их перекрашивать придётся, в цветах хаки всё.

– Нашёл проблему, главное получить, – усмехнулся начштаба.

На этом я ушёл.

Время постепенно шло, тянул служебную лямку. На третий день сработал сигнальный контур, выставленный на двух тысячах. Все штабисты к тому времени уже были помечены как дружественные объекты. Иногда заносит из штаба армии разных командиров, вот на них и их сопровождение реагирует контур. Привычно глянув, кто это там шумит, я вдруг насторожился. По полю по-пластунски двигалось трое, волоком на санках буксируя ещё одного, явно связанного. Было десять часов вечера. Быстро одевшись и делая вид, что вышел погулять, я поднялся на скалу к зенитчикам, где стояла установка счетверённых пулемётов Максима, и стал осматривать бескрайние поля. Вдали у горизонта видны столбики дыма: там передовая, бойцы греются в блиндажах. Боец, стоявший рядом, поглядывал вокруг в бинокль. Низко висевшие тучи исключали возможность применения вражеской авиации, но боец всё равно бдил, по приказу.

– Боец, бинокль! – негромко, но со сталью в голосе приказал я, протягивая руку.

Как только в руку лёг холодный корпус бинокля, я поднял его и стал всматриваться в горизонт. После чего скомандовал:

– Боевая тревога. Только тихо, не шуметь.

Боец молча, без возражений спустился по лестнице вниз и побежал будить остальных. Через пять минут уже весь штаб дивизии бурлил.

Поднявшись ко мне, комдив спросил:

– Что увидел?

– Трое в маскхалатах на санках тянут что-то в сторону передовой. Это что-то на связанного человека похоже, тоже в белом. Или маскхалат надели, или в простыню завернули.

– Где они? – поднимая свой бинокль, уточнил комдив.

Я показал, и он стал наводить, но только через пять минут засёк движение.

– Товарищ полковник, я их отсюда могу снять. Хотите, в голову, хотите, подраню, чтобы допросить можно было.

– Далеко, метров семьсот, не достанешь.

– Готов на спор. Двоим в головы попаду, третьему в плечо и ногу, чтобы допросить можно было.

– Поддерживаю, – подал голос начальник Особого отдела дивизии, который тоже к нам поднялся. – Пленный обязательно нужен. Кстати, на что спорить будете?

– На двойной стакан компота в течение полугода, если выиграю, – предложил я. – Ну и подарю дивизии мощную радиостанцию на автобазе, если проиграю.

– Принимаю, – согласился комдив.

Двое бойцов готовили лёгкий тягач «Комсомолец»: по снегу до неизвестных лучше на нём добраться, броневики застрянут; ещё трое цепляли к нему сани.

– Боец, принеси СВТ, – приказал я. – Я знаю, у вас в расчёте есть такая винтовка.