— Кто же ты такая? Избранная, что ли?

— Господи, надеюсь, нет. Я могу придумать тысячу отговорок, лишь бы только снова не оказаться рядом с этим разломом.

Адриана указала на раковину, всем своим видом говоря: «Еще раз».И я снова дунула в раковину — совсем легонько, но рог зазвучал. Я заметила, что громкость звука не связана с количеством вдуваемого воздуха. Это говорило о мощной магии. Стекла снова задрожали, но хотя бы ни одно из них не треснуло.

Ничего себе.

— Скажу для протокола: по идее, должны найтись и другие люди, способные извлечь звук из этого рога, и если на это потребуются ближайшие три недели, я таких людей разыщу.

В машине надолго воцарилась тишина. Было так тихо, что мы услышали, как прозвучал еле заметный щелчок: отключился насос бензоколонки. Я вернула раковину Адриане и открыла дверцу.

— С одним рогом мы мало чего можем добиться, так что утихомирься пока.

Я понимала, что Адриана по-своему старается проявить предусмотрительность, но она могла бы не произносить слово «пока» — я бы нисколько не возражала.

Расплачиваясь за бензин, я позвонила бабушке. Она сказала мне, что автобус пришел и ушел, когда она находилась в церкви на противоположной стороне улицы, и ей не понравилась внешность водителя. Она решила, что ей лучше задержаться в церкви, а те части службы, которые у нее не вызывали доверия, она попросту пропускала мимо ушей. Я не нашла ни единого изъяна в этой логике, а еще я с большой радостью узнала о том, что священник прежде был членом военизированного ордена и пообещал, что на протяжении всей службы будет держать меч на полочке своей кафедры… на всякий случай. Я не стала рассказывать бабушке про рог. Не стоило ее волновать.

Следующий час мы ехали тихо и спокойно, слушая по радио прилизанный, выхолощенный рок. Хотелось бы сказать, что меня посещали высокие мысли, но на самом деле я просто пыталась придумать какой-нибудь выход.

Когда до конца поездки осталось около часа, мне вдруг кое-что пришло в голову. Я выключила радио и бросила взгляд на Адриану. Я так наморщила лоб, что стало немного больно.

— Думаешь, с другим рогом все точно так же?

Адриана непонимающе посмотрела на меня.

— В каком смысле — «точно так же»?

А вот Дона прекрасно все поняла. Я видела ее лицо в зеркальце заднего вида. До нее все дошло в тот самый момент, как только я задала вопрос.

— О боже! Эта раковина из твоей коллекции! — В ответ на озадаченный взгляд Адрианы Дона пояснила:

— Селия собирает морские ракушки. У нее в коллекции есть несколько крупных витых раковин. А среди них есть одна — «королевский рог»…

Я прервала Дону:

— Эта раковина ни разу не издала ни звука. Мне было лет пять, когда мне ее подарил дед. И она стала самой первой раковиной в моей коллекции, и я всегда ужасно огорчалась из-за того, что она не звучит.

— То есть она плохо звучит или не звучит вовсе?

— Она молчит — в точности как эта, — многозначительно произнесла Дона. — Меня всегда удивляло — почему даже не слышно шума вдуваемого воздуха.

Я проговорила очень тихо и испуганно, только теперь догадавшись, почему мне показались такими знакомыми значки клинописи:

— Внутри моей раковины тоже есть гравировка. Такое впечатление, что значки нацарапаны словно бы детской рукой. Мне никогда не приходило в голову расшифровать эту надпись — я думала, что это мой дед нацарапал что-то на ней. Он мне говорил, что у него эта раковина была всю жизнь.

А мы с Адрианой прекрасно знали, что отец моего деда был родным братом королевы Лопаки и, возможно, так же как и она, жил во времена гибели Атлантиды.

Моя кузина задумчиво проговорила:

— Во времена первой эпохи на острове Безмятежности обитали только женщины-сирены. Они притягивали к острову физически здоровых мореплавателей ради совокупления, а затем мужчин с острова изгоняли. Детей мужского пола либо передавали отцам, либо… Словом, оставляли на острове только девочек.

Что ж, сирены были не первой цивилизацией, где царствовал один пол, и хотя мне это не очень нравилось, я ничего не могла изменить в прошлом.

— Так почему же один из Тысячелетних Рогов оказался в руках мужчины?

— Вот и я гадаю — почему, — призналась Адриана. — Ведь мы долго не знали о том, что случилось в Атлантиде. Об этом знали королевы, потому что Эрис послала им весть о катастрофе, а все остальные понятия не имели о случившемся. Только тогда стало известно об этом, когда начали прибывать моряки с рассказами о разрушениях и наводнениях, вызванных цунами, мы поняли: слухи не врут. Так, может быть, какой-то моряк подобрал рог и передал его сирене-мужчине?

— А ты тогда уже родилась? Какие рассказы ты слышала?

Адриана покачала головой.

— Я родилась на много сотен лет позже.

Все равно получалось, что ей несколько сотен лет. Бр-р-р.

— Может быть, нам стоит гадать не о том, как роги попали туда, где были в итоге найдены. Давайте лучше подумаем о том, почему они вообще остались здесь.

Адриана принялась качать головой вверх и вниз, словно болванчик совместного производства «Тиффани» и «Макс Фактор».

— Этот вопрос я задавала с того дня, как мне принесли эту раковину. Конечно, к этому моменту мы уже знали о том, что Стефания якшалась с демонами, и я подумала: уж не от них ли в дар получен этот рог. А еще меня встревожила мысль о том, не являются ли роги обоюдоострым оружием.

— О-о-о, — донесся с заднего сиденья стон Доны. — Вы хотите сказать, что рог способен не закрыть разлом, а открыть,и, может быть, именно поэтому им владела эта злобная западная королева?

Ох, вот это было бы ужасно.

— Вот именно, — кивнула Адриана.

Ее идеально ухоженные ногти выстукивали стаккато по драгоценной раковине. Я включила сигнал правого поворота и выехала на съезд. Мы приближались к ответам на множество вопросов.

— Очень возможно, — продолжала Адриана, — что найденные мной записи неверны. Они вполне могли измениться послетого, как воспоминания королев были стерты. Я страшусь пользоваться рогом без высшего соизволения.

Я взяла свой мобильник с приборной доски, где он заряжался, и бросила назад, Доне.

— Дона, проверь мою голосовую почту и посмотри, не звонил ли мне доктор Слоун. Я звонила ему вчера, так что он мог еще не ответить, но если он все же звонил, мне бы хотелось с ним поговорить, пока мы все вместе и нас никто не пытается убить.

В салоне машины стало тихо. Только негромко позвякивали качающиеся ключи, вставленные в зажигание. Словно бы издалека донесся до меня собственный голос из динамика телефона. Дона принялась что-то писать на ладони, рассеянно кивая. Она всегда так делала, работая в офисе.