— Я сообразил, что это комната невесты, но ее уже там нет, раз старику не ответили. Я подождал малость, но никто больше не появлялся. Дверь была заперта, но подумаешь, какое дело справиться с замком. Ну и беспорядочек я застал в комнате, когда вошел! Все вверх дном. На туалетном столике гора, будто вывалили туда все разом, — поди разберись в такой куче. Ковер на стенке висит криво, подушки с кровати валяются на полу. Ну и картинка, я вам скажу.

— Ясно. И чем ты занялся?

— Начал открывать все ящики подряд. Ну, понятно, осматривал места, где обычно хранят драгоценности. Нашлась там сережка, но жемчужины были не очень крупные, потянули бы на сотню, не больше. Рисковать из-за них не стоило. А чего-то стоящего я так и не нашел.

— А как насчет кольца с эмблемой святого Михаила, обнаруженного полицией в твоей машине?

— Оно лежало на туалетном столике. Я не думал, что за него много дадут, но уж больно мне приглянулся меч моего тезки, святого воителя, и я решил забрать кольцо для себя. Я же католик, — добавил он, посчитав, что это оправдывает его поступок.

— Что было дальше?

— Ну, мне опять послышались чьи-то голоса в коридоре, и я решил на всякий случай спрятаться в гардеробной, открыл дверь и… Даже сказать не могу, каково мне было ее увидеть… прямо-таки нос к носу…

— Ты увидел Хоуп Лоуренс? — уточнила Перси.

— А кого же? Ее, конечно… в подвенечном платье… она там висела.

Майкл зажмурился, словно пытаясь отогнать прочь кошмарное видение.

— Как ты определил, что она мертва?

— Не знаю. Ничего я не определял. Было и так ясно. Выглядела она жутко. Лицо перекосилось, язык вывалился. Я весь мурашками покрылся. Чего уж там проверять? Труп он труп и есть.

— Ты прикасался к телу, двигал, менял положение?

Майкл отвел взгляд. Все знали, что он скажет, однако ждали в напряжении, когда он заговорит.

— Я увидел кольцо. Бриллиант был громадный. Целое состояние… По меньшей мере пятьдесят кусков мне бы отслюнили даже в ломбарде. И он прямо соскальзывал с пальца…

Фрэнсис ощутила тошноту. «Этого еще не хватало. Держись!» — приказала она себе.

Но даже в воображении представить, что кто-то мог стянуть с пальца мертвой невесты обручальное кольцо, не озаботившись пощупать ей пульс, оказалось для Фрэнсис не по силам. Ее мутило, кровь приливала к голове от ненависти и отвращения к черствому, толстокожему выродку, сидящему напротив нее за столом. Впрочем, для судебного разбирательства этот факт особого значения не имел. Медэксперт указал в отчете, что Хоуп умерла еще до того, как ее тело было подвешено.

— Значит, ты не нанес ей никаких повреждений?

— Нет. Я же сказал, что она уже была мертва, мертвей не бывает. И к ее смерти я руки не прикладывал.

Перси, взглянув на прокурора, принялась нервно покусывать губы.

— Когда ты трогал ее палец, каким он тебе показался?

— О чем это вы? Палец как палец.

— Теплым или холодным? — переспросила Перси.

— Не помню. Меня мороз по коже продирал — вы что, не поняли? Вам бы побыть на моем месте — прямо под носом девка в петле болтается…

Фрэнсис ощущала, что все взгляды обращены теперь на нее, словно вопрошая, выдержит ли она дальше моральную пытку, когда при ней обсуждаются ужасающие детали надругательства в отношении ее мертвой кузины.

Фрэнсис выпрямилась, вскинула голову, проглотила комок, застрявший в горле. Ее личные переживания не касаются никого из присутствующих. Как и они, она здесь лишь для того, чтобы вытянуть из уверенного в своей безнаказанности подонка необходимую для следствия информацию. Но пока его показания сводились только к утверждению собственной непричастности к убийству.

— Во время твоего пребывания в гардеробной входил ли кто-нибудь в спальню Хоуп?

— Да.

— Скажи, что ты видел или слышал.

Майкл подпер руками подбородок, приняв задумчивую позу. Он медлил с ответом, очевидно взвешивая, стоит ли так запросто отдавать ценные сведения или можно еще поторговаться. Перси легонько толкнула его в бок, намекая, что жадность до добра не доводит.

— Из гардеробной я услышал, как отворилась дверь из коридора в спальню. Я тут прямо дышать перестал — никак меня застанут рядом с трупом! Я же был почти на виду. Дверь-то в гардеробную оставалась приоткрытой. Но он в мою сторону не смотрел.

— Он?

— Да, мужчина. Он сразу направился к туалетному столику, не оглядываясь.

— Опиши его.

— Высокий, темноволосый, лет сорока, крепко сложенный, в футболке и джинсах. Похож на иностранца.

Марк снова обратился к своей папке, как к волшебному чемоданчику, и веером разложил перед Майклом очередной комплект фотографий. Теперь это были изображения красивых загорелых брюнетов.

— Есть ли здесь мужчина, которого ты видел в спальне Хоуп? Не торопись, подумай.

Майклу не потребовалось и секунды, чтобы опознать возлюбленного Хоуп. Марк убрал фото, пометив одно, отобранное Майклом.

— Что делал этот мужчина в комнате?

— Прошел к туалетному столику, я уже сказал. Потом пропал.

— Что значит «пропал»?

— Ну, дверь его заслонила. Я из гардеробной его не видел. Я уже весь измотался, чуть штаны не намочил, представьте мое положение.

Неужто Майкл надеялся вызвать к себе сочувствие? Наглость его была беспредельна.

— Ты не заметил, забрал ли он что-нибудь с собой?

— Не знаю, не видел. Но, уходя, он снял шейный платок, красивый такой, и протер им дверную ручку.

— Что еще бросилось в глаза? Припомни.

— Ничего мне в глаза не бросилось. Я был напуган до смерти, — огрызнулся Майкл.

— Что было потом?

— Я слинял из дому, быстренько прыгнул в машину и отъехал. Назад не смотрел. Первой заботой было удрать из Манчестера, а там… Думал, затеряюсь в Бостоне, чуть покантуюсь, продам кольцо и заживу, как давно хотел… Может, даже с предками обратно подружусь, пока не решу, куда двинуть дальше. Ну а вышло, что меня зацапали на Тобин-бридж, и вот я здесь.

Майкл расплылся в улыбке, довольный, что наконец завершил свою исповедь.

— Почему ты не сообщил в полицию о своей находке? — влезла с вопросом Перси, посчитав момент подходящим.

Фрэнсис резануло слух это чудовищно неуместное в данном контексте слово «находка». Как оно могло сорваться с языка женщины, пусть даже адвоката, пекущегося о своем клиенте?

— За мной же судимости. Вы думаете, кто-нибудь поверил бы, что я невиновен? Я буду первым, в кого ткнут пальцем. Плюс еще это кольцо…

После недолгого молчания Перси заявила: