и топать в направлении Алленштейна на своих двоих, либо ждать, когда саперы из спиленных в лесу бревен и матерных выражений соорудят временные переправы. И почти одновременно с известием о поражении под Гильгенбургом пришло сообщение о трагедии в Гумбиннене. Если разгром семидесятой ландверной бригады укладывается в границы возможного, то от случившегося в Гумбиннене ум у генерала фон Приттвица заходит за разум. Станцию разрушили атакой с воздуха, и не какие-нибудь обычные дирижабли, а чудовищные аппараты тяжелее воздуха, существенно превосходящие по своим возможностям местные полотняные этажерки. Как выразился чудом уцелевший командующий первым армейским корпусом генерал от инфантерии Герман фон Франсуа «это было как атака летающего крейсера в сопровождении миноносцев».

И только лично прибыв в Гумбиннен, вместе со своим начальником штаба генерал-лейтенантом Георгом фон Вальдерзее и адъютантами, генерал Приттвиц смог выслушать свидетельства очевидцев и оценить масштабы разрушений и количество злосчастных жертв всего лишь одного ужасного налета. При этом от Инстербурга им пришлось ехать в коляске, ибо чудовищные налетчики разрушили железнодорожный мост через Ангеррап, не тронув шоссейный. Развалины станции пропахли запахом смерти, сладковатой вонью тротила и чадом сгоревшего угля. Пожар на складе паровозного топлива к приезду высокого начальства почти потушили, но за такой короткий срок было невозможно ликвидировать прочие следы налета: вдребезги разрушенное здание вокзала и порушенные водокачки, кирпичи которых будто грыз огненный дракон.

Всего полчаса безумств – и гренадерский полк «Король Фридрих Великий», находившийся в тот момент под погрузкой, понес ужасающие потери, в первую очередь в офицерском составе, ибо первый же удар пришелся на офицерский вагон, в котором вместе с первым батальоном в район нового развертывания убывал штаб полка. От командира и штабных офицеров не осталось совсем ничего, только окровавленные клочья мундиров да щепа от разбитого вдребезги вагона и шпал, разбросанные вокруг огромной воронки. Большие потери были и среди рядовых гренадер, ибо, прежде чем все успели понять, что происходит, и разбежаться, повыскакивав из вагонов, еще один удар был нанесен в середину поезда. Полсотни убитых на месте до сотни раненых – сущая мелочь по сравнению с теми потерями, которые нанесли взрывы вагонов с боеприпасами и прицельный обстрел лучами смерти вагонов с солдатами.

– Это были опытные бойцы, – сказал генерал Франсуа своему командующему при личной встрече, – умелые, свирепые, безжалостные, и в тоже время достаточно гуманные, чтобы не обратить свою ярость против гражданского немецкого населения. Сделав станцию непригодной к эксплуатации и наведя на наших парней подобие божьего страха, они тут же свернули свои дела и удалились восвояси. Если это не была разовая акция, то не думаю, что мы в дальнейшем сможем раскатывать туда-сюда по нашим великолепным железным дорогам. А еще нам надо думать, как защищаться от подобных нападений, потому что к ружейно-пулеметному огню эти летающие твари совершенно нечувствительны.

– Шайзе! – выругался фон Приттвиц. – Этого только не хватало! Под Алленштейном дела складываются далеко не самым лучшим образом. Двадцатый корпус Шольца атакован двумя русскими корпусами, энергично нажимающими на него с фронта, и еще один корпус, разгромив семидесятую ландверную бригаду, заходит ему во фланг и тыл. Я думал послать вас в обход в район Дейч-Эйлау, чтобы уже вы атаковали с тыла этих хулиганов, но если вы будете маршировать в пешем порядке, то прибудете на место к тому моменту, когда от Шольца останутся только жалкие объедки.

– Если мой корпус отправится пешим порядком, – сказал генерал Франсуа, – то можно будет рассчитывать только на возимый боезапас, ведь снабжение по железной дороге тоже не будет действовать. Один-два дня интенсивного сражения – и нам останется только отступать, поджав хвост. Но главной задачей я бы счел выяснить, что это за чудовищный аппараты, какой армии они принадлежат и какого черта надо их господину, раз он напал на Германскую империю, не удосужившись даже объявить ей войну? А то в следующий раз подобному налету может подвергнуться дворец Сан-Суси, что крайне обеспокоит нашего любимого кайзера.

– Если такие происшествия будут продолжаться, это обеспокоит нашего кайзера еще сильнее, – сказал генерал фон Вальдерзее. – Еще несколько таких налетов, и боевой дух войск может сильно упасть. Это вам не наши цеппелины, которые сбросят несколько бомб и полетят дальше по своим делам – я согласен с Германом в том, что эти парни будут долбить свою цель до конца, до полного прекращения ее функционирования.

– И что вы нам предлагаете, Георг? – несколько раздраженно спросил генерал фон Приттвиц. – Ведь мы не можем ни выяснить причину этих налетов, ни помешать их осуществлению. Сегодня эти неизвестные ударили по железнодорожной станции, а завтра предметом их настойчивого внимания станут войска на полевых позициях.

– Подобного рода удары должны представлять опасность только в случае сильного скучивания войск, когда они находятся в эшелонах или походных колоннах, – сказал генерал фон Франсуа. – Именно тогда один снаряд разом способен убивать по полсотни человек. На поле боя, в рассыпном строю это должно быть не так страшно, хотя невозможность оказать сопротивление и наказать наглецов будет, конечно, оказывать на наших солдат деморализующее влияние.

– И это тоже верно, – согласился генерал фон Вальдерзее. – Я бы предложил перебросить несколько батальонов пешим маршем в Инстербург и погрузить там в эшелоны. Если неизвестный враг проигнорирует это наше действие, значит, удар по Гумбиннену был разовой акцией устрашения, а если случится повторение атаки – вот тогда можно будет делать вывод, что никто и нигде не находится в безопасности, и принимать дальнейшие решения, исходя из этого обстоятельства.

– И куда эти батальоны должны направиться в случае успешной погрузки? – спросил генерал фон Франсуа. – Ведь не будете же вы их грузить только для того, чтобы тут же выгрузить обратно в случае успеха этой вашей проверки?

– Нам срочно нужно направить как можно большие силы в Мариенбург, – сказал генерал фон Вальдерзее. – В случае неуспеха операции по обороне Восточной Пруссии защита этого пункта от вражеского нападения может оказаться вопросом жизни и смерти для всей восьмой армии. В противном случае нам просто некуда будет отступать, ибо морские корабли в случае атак с воздуха не являются безопасным транспортом, и рассчитывать на эвакуацию морем будет чистым безумием.

– Да, господа, это хорошие предложения, – с важным видом сказал генерал фон Приттвиц, – но, кроме предложенных вами мер, необходимо отдать приказ войскам рассредоточиться, чтобы не представлять единой цели, а переброску пешим порядком осуществлять вразбивку, по лесным дорогам и даже тропам. А еще мы должны сообщить обо всем произошедшем нашему любимому кайзеру и надеяться на его гений, способный найти выход из самой сложной ситуации.

Утро пятнадцатого августа было для