— Черт бы вас побрал, О'Брайен, я не могу помочь вам, если…

Кейн снова попытался вырваться, но рука Мастерса, словно тиски, сжала его плечо. Извернувшись, он изо всех сил ударил Мастерса кулаком в живот. У него не было времени повторить атаку, когда шериф согнулся от боли. Он просто ударил его по лицу, и Мастерс упал на пол. Кейн достал платок и, оттянув руки Мастерса назад, связал их, пока тот не пришел в себя.

Мастерс застонал, пытаясь встать на ноги:

— Не убегайте, О'Брайен.

Но Кейн был уже за дверью и мчался по улице с нечеловеческой скоростью. Как раз тогда, когда он распахивал входную дверь в гостиницу, он увидел, как кто-то помчался верхом к центру города. Он узнал лошадь, затем всадника.

Он также узнал Серого, который на привязи скакал за кобылой.

— Ники! — закричал он, бросившись наперехват, но она только свернула в сторону и прибавила скорость.

Ники скакала так быстро, как будто за ней гнались все демоны ада. Ее подгоняли гнев и ярость, вызванные его изменой. Но очень скоро их вытеснило отчаяние. Глубокое, всеподавляющее отчаяние, которое просто разрывало ее изнутри.

Слезы текли из ее глаз и сразу же высыхали на ветру. Сердце ее, впервые познавшее вероломство и предательство, окаменело.

Я сделал вам чертовски хорошее предложение. Это был голос Кейна.

Потом голос незнакомца: Вы выдадите нам Логовище. Таков был уговор… И затем еще: Расскажите все, что знаете о Логовище. И тогда я…

Это были единственные слова, которые ей удалось расслышать. Остальное осталось за дверью. Но ей было их вполне достаточно, хотя она и пыталась услышать что-нибудь еще.

Правда была очевидна. Кейн заключил сделку с представителями закона. Он играл определенную роль: шпиона, предателя, изменника. Ники не могла поверить в то, как глупа была она, решив, что он действительно любит ее. Он просто использовал ее. Неудивительно, что он задавал так много вопросов о Логовище. Как это она раньше не догадалась?

Она услышала его голос в коридоре и поняла, что до него донеслись ее приглушенные рыдания. Она знала, что должна уехать, добраться до Логовища и предупредить дядю. Держа в руке пистолет, она домчалась до конюшни, думая только о том, как бы скрыться от О'Брайена и от его лжи. Молясь о том, чтобы успеть, она удивительно быстро оседлала Молли и набросила уздечку на серого жеребца Кейна, чтобы тот не смог отправиться за ней в погоню. Она навела пистолет на конюха, когда тот попытался протестовать, препроводила его в заднюю комнату и, отобрав ключи, заперла его там. Кейну не так-то быстро удастся раздобыть другую лошадь, если только он не возьмет чужую, но тогда за ним будет послана погоня. Выведя из конюшни лошадей, она заперла входную дверь, затем вскочила в седло и галопом выехала из города, даже не заметив по пути Кейна.

Она не знала точно, сколько времени понадобится Кейну, чтобы раздобыть новую лошадь, но, по крайней мере, ей должно хватить этого времени, чтобы скрыться из вида и запутать следы, смешать их с многочисленными следами других всадников.

С каждой милей сердце ее все больше каменело, она все сильнее осознавала глубину его измены, от этого горе ее усиливалось, а вера в собственные силы убывала. Если она остановится, то умрет. Она была не в силах вынести эту боль. Вы выдаете нам Логовище. Таков был уговор. Эти слова снова и снова эхом отдавались в ее мозгу.

Она должна предупредить дядю. Кейн не знает точного местоположения Логовища. Впервые он появился там с завязанными глазами. Но теперь уже он мог сделать кое-какие предположения, приблизительно объяснить полицейским, где это находится, и тогда Логовище будет обнаружено. Слава богу, что-то остановило ее от того, чтобы передать ему карту.

Дьявол. Хитрый Дьявол. Она пыталась не связывать его с этим именем. Но он именно им и был. Дьяволом. Каином, убившим собственного брата. Теперь он убивал ее. Слезы еще сильнее хлынули из ее глаз, когда она вспомнила его поцелуи, его страсть, его предательскую нежность.

Слезы заливали Ники глаза, она с трудом видела дорогу. Она сердито вытерла их и положила руку на гриву Молли. Господи, что она делает? Она загонит Молли, если будет так быстро скакать. Она наклонилась, зарывшись лицом в гриву своей кобылы, и почувствовала, как сильно та вспотела.

— Прости меня, Молли, — с мукой в голосе произнесла Ники, — прости.

Она свернула с дороги в сторону ущелья, немного погодя слезла с лошади и так и стояла, одинокая и несчастная.

Молли тихо заржала, слегка подтолкнув ее, как бы чувствуя неладное. Но она не могла понять хозяйку. Несмотря на охватившее ее горе и безнадежность, Ники попыталась принять правильное решение. Ей надо пересесть на Серого и какое-то время дать отдохнуть Молли.

Кейн поедет за ней. У него ведь есть деньги, и, зайдя в конюшню, он, наверное, сможет даже купить там лошадь. Это займет какое-то время, но не так уж и много. Поэтому ей не следует ехать прямо, той дорогой, по которой они ехали в Гуден. Она должна добраться до дома и предупредить дядю. Больной или здоровый, он разберется с Кейном О'Брайеном. Любое убийство на этой территории совершалось по его приказу. От этой мысли ей стало плохо. Она опустилась на землю, и ее вывернуло наизнанку. Охваченная отчаянием, она ничего не могла делать. Она не могла двигаться. Не могла думать.

Молли снова подтолкнула ее, как будто спрашивая о чем-то. Но Ники ничего не ответила. Она обняла лошадь за шею, прижалась к ней и заплакала… и плакала, пока не кончились слезы.

* * *

Охваченный болью и отчаянием, Кейн бросился к конюшне, увидел, что она заперта, и взломал дверь. Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы отпереть замок внутренней двери, сторговать лошадь и оседлать ее. Лошадь была маленького роста и не выглядела такой быстрой и проворной, как его Серый или кобыла Ники, но, по-видимому, была не так уж и плоха.

Помоги ему бог, что же он наделал?

Кейну следовало бы знать, что Ники не будет ждать его в своей комнате. Она так нервничала, мучилась сомнениями, а он ничего не сделал, чтобы успокоить ее, и даже оставил одну. И теперь она поскакала в Логовище спасать собственную жизнь, жизни своего дяди и брата. Господи, но ведь у нее нет ни еды, ни одежды, ни денег.

И она была единственным человеком, который мог бы помочь ему спасти Дэйви. Он должен был ей все рассказать. Теперь он мог только гадать, что она сейчас думает. Черт возьми, что она услышала?

Возможно, он сможет догнать ее. По крайней мере, он попытается. Он знал маршрут полутора дней. Если бы только он смог догнать ее побыстрее.

Ненависть к самому себе переполняла его, когда он думал о своей лжи. Теперь она решит, что была нужна ему только для того, чтобы проникнуть в тайны Логовища. Он должен убедить ее, что это не правда. Но как это сделать?

— Ники, — не переставал шептать он все время, пока седлал лошадь, выводил ее из конюшни и скакал через весь город. — Боже, что я с тобой сделал?