— Как долго мы здесь пробудем?

— День или два, не больше.

— И затем вернемся в Логовище?

Она сильно беспокоилась о своем дяде и Робине. Как бы она себя чувствовала, если бы знала об истинных целях его визита сюда?..

У гостиницы он помог ей слезть с лошади, и они вошли внутрь. Сидевший за стойкой для регистрации постояльцев мужчина презрительно окинул их взглядом.

— По комнате каждому, — сказал Кейн, — моему брату и мне.

Боковым зрением он увидел удивленное выражение лица Ники, когда служащий прочистил горло и грубо спросил:

— У вас есть деньги?

Кейн положил на стойку двадцатидолларовую золотую монету.

— Этого будет достаточно?

— Более чем, мистер…

— Джонс.

Не очень-то изобретательно, подумал Кейн, но такой ответ обычно прекращал дальнейшие расспросы. В этом городке так обычно называли себя бандиты. Удовлетворившись ответом, портье кивнул и протянул Кейну регистрационный лист.

— Как долго вы здесь пробудете?

— Еще не знаю. Два или три дня. И я хотел бы, чтобы в комнату моего брата принесли воды для ванны.

— Да, сэр.

Золотая монета явно сделала свое дело. Как и фамилия Джонс.

— И немного воды для меня.

Кейн удостоверился в том, что в двери Ники исправный замок. Он велел ей не открывать дверь никому, кроме него самого и служащего, и оставаться в комнате, пока он будет ставить лошадей в конюшню.

— Кейн? — окликнула она, когда он повернулся, чтобы идти. У нее был тихий, неуверенный голос и потерянное выражение лица, с которого исчезли все следы недавнего радостного возбуждения.

Он обернулся:

— В чем дело, Ники?

— Ты вернешься?

С того момента, как он встретил ее, она всегда была смелой и решительной. Но теперь он увидел в ее глазах страх. Кейна охватила ненависть к самому себе. Он почти не разговаривал с ней в течение всего дня, и теперь, когда она оказалась в незнакомом месте, он покидает ее с единственной целью — предать.

Его рука потянулась к ее щеке:

— Я вернусь, обещаю тебе.

Он сглотнула:

— Можно мне пойти с тобой?

Он дотронулся до ее лица со всей нежностью, на которую только был способен.

— Я просто собираюсь позаботиться о лошадях, — произнес он, ненавидя себя за свою ложь и за все, что он собирался сделать. — Тебе надо немного отдохнуть.

В ее глазах появился было огонек, но затем потух. Она отвернулась.

Он помедлил еще секунду. Он знал, что она чувствует неладное. Но чем скорее он встретится с Мастерсом, тем скорее он сможет с ним все обсудить.

— Я скоро вернусь, — сказал он и поспешил закрыть за собой дверь.

Он отвел лошадей в конюшню, затем пошел в гостиницу, где он в последний раз встречался с Мастерсом, перед тем, как проводник из Логовища постучался к нему в дверь. У них была договоренность: Мастерс будет ждать Кейна там, где они виделись в последний раз.

Кейн ускорил шаг. Он не хотел отсутствовать дольше, чем это было необходимо. Гуден — очень опасный город, и, хотя он знал, что у Ники есть пистолет и она в случае необходимости сможет за себя постоять, он не мог не беспокоиться о ней. К тому же он никак не мог забыть ее потерянный, обеспокоенный взгляд, будто она предчувствовала, что может произойти что-то плохое.

За стойкой в гостинице никого не было, и Кейну пришлось самому взять журнал, чтобы выяснить, в каком номере остановился Бен Смит. Номер пять. Он быстро поднялся по лестнице и через секунду уже стучался в дверь. Но ему никто не ответил.

Неужели Мастерс нарушил слово и Дэйви уже мертв?

Он попытался взять себя в руки: не мог же Мастерс ждать его, не выходя из комнаты. Успокоив себя тем, что Мастерс все еще числился в этой гостинице, Кейн направился в город, чтобы поискать его в салуне. Боже, этот городишко просто кишмя кишел ими. Для начала — «Пылающая Звезда». Кейн запомнил этот салун по прошлому разу, к тому же Томпсон советовал ему поискать там себе женщину.

Было темно, но все салуны были ярко освещены. Он помнил, что «Пылающая Звезда» считается одним из лучших мест подобного рода: девушки там были гораздо моложе и красивее, чем в любом другом подобном заведении. Он попытался вспомнить, как выглядит одна из них, по имени Мери Мэй, но не смог. Тогда, во время своего последнего визита, он был слишком поглощен поисками Логовища.

Он оглянулся в сторону гостиницы, где его ждала Ники. Сколько времени уже прошло? Черт. Он должен принять какое-то решение до того, как вернется к ней. Где, черт побери, этот Мастерс?

«Пылающая Звезда» была полна народу. Все столы были заняты, посетители толпились у стойки. Кейн быстро огляделся. В последний раз, когда он видел Мастерса, тот был одет в темную грязную шляпу и кожаную куртку. Кейн еще раз осмотрелся, и его взгляд остановился на высоком худом мужчине, который сидел, уставившись на входную дверь. Джон Янси!

Кейн немного помедлил, прикидывая, насколько хорошо ему удалось изменить свою внешность. Он бы сам себя не узнал, но Янси, конечно же, был знаком со всем, что могли предложить в Логовище, включая и изменение внешности. Однако по глазам Янси не было видно, что он его узнал. Кейн глубоко вздохнул и начал рассматривать женщин, гадая, кто из них Мери Мэй Гамильтон.

Из-за Янси он боялся задавать вопросы: тот мог узнать его по голосу. Кейну вдруг ужасно захотелось вернуться в гостиницу. Ники была непредсказуема. Он должен сказать ей, что Янси здесь.

О'Брайен уже повернулся и направился к выходу, но тут заметил приближающегося Мастерса. Теперь было самое время проверить, насколько хорошо ему удалось загримироваться. Слегка покачиваясь, Кейн двинулся вперед и чуть не упал на Бена Мастерса.

Тот попятился, с отвращением посмотрел на него и продолжил путь, затем резко остановился. Он медленно повернулся и пристально взглянул Кейну в глаза. Даже при таком тусклом освещении О'Брайен увидел, что тот его узнал. Он, конечно, был хорошо загримирован, но Мастерса было трудно провести.

— Вы опоздали, — сказал он низким голосом.

Кейн пожал плечами:

— Но теперь-то я здесь.

— В моей комнате. Через десять минут. Вы знаете эту гостиницу. Комната номер пять.

Кейн кивнул:

— Через полчаса.

— Вы продолжаете выступать против наших правил, не так ли?

— Вы хотите обсуждать это здесь?

Шериф уступил.

— Хорошо, — сказал он, понизив голос. И затем немного громче:

— Смотри, куда идешь!

— Не становись у меня на пути, ты, грязный ублюдок, — ответил ему Кейн, достаточно громко, чтобы все в салуне смогли его услышать. Ругательствами здесь было никого не удивить.