Ансгар посмотрел на Хрольфа, на Большаку, на Овсеня, на других старост виков и решился.

– Я иду собираться… Большака, подумай, кто пойдет со мной. Ты будешь здесь командовать. Берсерки – твоя забота. Боевые тролли – забота стрельцов. Но мне тоже кто-то из стрельцов нужен. Я возьму с собой Велемира, – и добавил очень ехидно: – Если Овсень не против.

– Велемир не на службе. Он сам решает… – сказал сотник.

– Я готов, – сказал десятник из-за спины Овсеня.

– Не забудь взять свой новый прозор, – попросил Ансгар. – Хрольф отведет тебя на сторожевую вышку. Расстояние большое, но с прозором ты сможешь достать любого в любой точке поляны. Со мной готовятся воины Хрольфа.

Хрольф расцвел неулыбчивым лицом. Наконец-то конунг решил довериться своим людям, а не пришлым наемникам.

– Не забудь, что Торольф еще ночью направил воинов в Ослофьорд, – подсказал Большака. – Они могут подкараулить тебя на улицах.

– Я не пойду на улицы. На улицы я попал бы только в том случае, если бы плыл морем… – конунг с упреком посмотрел на Овсеня, советовавшего плыть морем.

– Мы прикроем конунга от всех опасностей, – пообещал Хрольф.

– А мы здесь удержим основные силы Торольфа, – пообещал Овсень.

– От бегства… – добавил Большака…

* * *

Хрольф, конечно, боялся, что Ансгар пожелает идти в Ослофьорд в окружении славян. Это было бы оскорблением соотечественников, верой и правдой служивших предкам конунга. И окрылился от чести, которой Ансгар его и его воинов удостоил, взяв с собой на самое главное и самое опасное событие дня.

Пока Ансгар готовился, Хрольф отдал распоряжения воинам своей дружины, а сам отправился с разведчиками посмотреть, что получится из затеи «большого сотника».

Большака тем временем собрал всех конников, поставил Живана командовать ими и дал подробные инструкции. А сам присоединился к Хрольфу и разведчикам и поднялся на холм, откуда разведчики и вели наблюдение. Вид с холма открывался просторный даже в ночи, к счастью, очень светлой, чтобы рассмотреть вытянувшуюся линию войск Торольфа, которую не мог скрыть даже легкий туман, пришедший с моря. Линия эта была не слишком плотной, и Одноглазый, как воин опытный, не мог не понимать этого, тем не менее сил у него явно не хватало, чтобы плотным строем перекрыть все. И потому Торольф оставил позади основной линии конную сотню, способную быстро переместиться в любое место, где будет намечаться прорыв. Прямая и самая короткая дорога от Дома Конунга в Ослофьорд вела через центр этого строя, и центр выглядел наиболее плотным и даже слегка выдвинулся вперед. Но, возможно, это было только зрительным эффектом, потому что как раз в середине, только чуть-чуть позади основной линии, и стояла конная сотня.

Ждать пришлось недолго. Только Хрольф нервничал, зная, что Ансгар ждет его.

– И где эти конники? Нам-то почему их не слышно?

– Потому что в сторону отходят пешим шагом, – объяснил Большака. – Страх они будут нагонять со стороны…

Страх начал приходить мощным нарастающим гулом, который многократно усиливался туманом. И сразу стало заметно, как в волнении заколыхалась линия войск Торольфа, как фланг, с которого приближался шум, стал сжиматься и утолщаться, слегка сдвигаясь в сторону центра. Но пока еще было непонятно, что это за шум такой идет, и вся линия стояла в волнении, но в целом строй соблюдая.

– И это все, чего мы сумели добиться? – хмуро спросил Хрольф. – Не много же пользы от этих подков… Только время потеряли…

– Не торопись, – спокойно ответил Большака. – Они еще не поняли, что это такое.

– Твои ожидания смешны… Норвегов шумом испугать невозможно. Они будут стоять, как стояли. Это скалы, а не воины…

Хрольф, понятно, эту похвалу относил не только к противнику, но и к себе, и к своим воинам.

– Пока они слышат только неясный шум, они так и будут стоять. Но скоро они поймут, что это за шум. У них есть какой-то вождь, ярл, сотник, кормчий, наконец? Должен быть… А ни один из вождей не оставит вытянутой линию, которую охватывает превосходящая по численности конница. Иначе он полным дураком будет и отправит большую часть своих людей прямой дорогой в Вальгаллу. Он обязан будет собрать всех в плотный строй, прикрытый со всех сторон…

Хрольф промолчал. Он считал, что и вожди у норвегов так же хороши, как воины.

– А нам только и нужно, чтобы они в плотный строй встали. Даже без Велемира стрельцы сумеют их плотный строй продырявить…

– Посмотрим, – только и сказал староста.

Но как раз и подошло время смотреть, потому что непонятный шум превратился уже в отчетливый топот подков большой и сильной конной дружины. И дружина эта полукругом обходила строй войск Торольфа, отсекая его от Ослофьорда. Вождь или сотник или ярл какой-то среди воинов нашелся, команда, должно быть, прозвучала и пошла по шеренге, но не успела она до флангов дойти, как середина уже начала смещаться в сторону центра.

– Ой-ей… – сказал Большака, заметив такую оплошность. – А управляются они плохо, и не все твои соотечественники, Хрольф, повышенной храбростью обладают… Строй не держат…

– Их просто плохо обучали, – возразил староста. – Торольф набрал в войско всякий сброд…

– Тем лучше для нас. Таких бить будет проще. Возвращаемся. Конница тоже сейчас вернется, но вернется уже шагом, чтобы этот сброд ничего не слышал и считал пути своего отступления отрезанными… А тебе с конунгом дорога открыта. Не теряй времени…

* * *

Не терял времени и Ансгар. Дружина берегового вика уже стояла готовой для сопровождения, Ансгар был уже на коне, и ждали только Хрольфа с вестями.

Ансгар поверх доспехов надел просторный плащ с капюшоном, наполовину скрывающим его лицо. И шлем был пристегнут к седлу, чтобы не мешал капюшону плавно покрывать голову. Драгоценный символ власти тоже был под плащом не виден, и только при неосторожном движении иногда открывались покрытые золотом и драгоценными камнями ножны. Но меч был такой длины, что спрятать ножны можно было с трудом, и Овсень указал конунгу на это.

– Тебя сразу определят в толпе…

– Я поставлю рядом воина, пусть он собой прикрывает ножны, – решил Ансгар.

Хрольф рассказал, что увидел с холма вместе с Большакой и разведчиками.

– Вокруг холма проедем в тумане незамеченными…

– Тогда едем… – поторопил Ансгар.

Кавалькада пеших воинов, возглавляемая конным юным конунгом, двинулась быстрым шагом. Замыкал кавалькаду Велемир, которого по настоянию конунга пересадили с Верена на коня, чтобы не так сильно отличался от остальных, и сменили на его голове островерхий славянский шлем на обыкновенный скандинавский, украшенный рогами. Краска на рогах изображала кровь и предназначалась для устрашения противника. Правда, сам Велемир усмехался, когда ему, выкатывая для наглядности глаза, объясняли это. Он за свою молодую жизнь ни разу еще не испугался скандинавского шлема…