– Всё сказал? – говорит, когда я замолкаю. – Мой ответ – нет.

– Это не был вопрос, Лера.

– Плевать я хотела, Миксаев. Хочешь лечиться – лечись. Но не смей ломать всё вокруг, понял?

Эмоции сдержать не получается. Годы тренировок выдержки под палкой Широ Танаки от одного искреннего взгляда Принцессы рассыпаются в пыль.

– Лера, ты меня вообще слышишь? – хватаю её за плечи. – Я больной ублюдок! Меня надо запереть в клетке и не выпускать.

– Прекрати, – касается мягко пальцами моего лица.

– Я сломан, Принцесса. Ничего не восстановить. И я тебя больше не хочу. Уходи, слышишь меня?

Разве она не должна сбежать? Разве эти слова не должны причинить ей боль? Но Принцесса делает шаг и повисает у меня на шее, обнимает и закапывается пальчиками в волосы. Хочется не оторвать её от себя, а застонать от удовольствия.

– Влад, я тебя люблю, – слова приваливают как груда камней. Сдавливают грудную клетку, ломают все кости.

Сжимаю её тонкое тело с такой силой, что боюсь сломать.

– Зачем я тебе такой нужен? – шепчу в волосы. – У меня снова приступы, Лера, как в детстве. Я никого не хочу видеть и слышать. Безумие опять зреет. Зачем это тебе? Я не хочу.

– Давай так, – она немного отстраняется, снова положив ладони мне на скулы, это её секретный ход, который всегда работает. – Ты будешь лечиться. А я подожду.

– Зачем?

– Я уже сказала. Если не хочешь, чтобы я была в этот период рядом, я подожду. Но не гони меня совсем.

Я колеблюсь. Это плохо. Я всегда принимаю решения быстро и твёрдо, а сейчас сам себя не узнаю. Эмоции, что до этого времени сидели за железной дверью, устроили вакханалию.

– Это может занять много времени. Несколько месяцев. Два или три. И неизвестно, будет ли эффект, ты понимаешь?

– Мне плевать, будет ли он.

– Лера…

– Через три месяца я буду ждать тебя здесь. В этом же месте в четыре часа.

– Лера…

– До встречи, Миксаев.

Она прижимается горячими губами к моим, отнимая душу, а потом уносит её с собой, резко отвернувшись и зашагав прочь.

Тяжело вздыхаю и продолжаю лежать с закрытыми глазами. За что мне это наказание? Мой лечащий врач сказал, что мне это будет полезно, заодно и девчонку обкатать решил, наверное.

Это самое наказание заключается в мелкой белобрысой пигалице-практикантке. Терплю её уже третий день.

– Владислав Олегович, вы же с вашим врачом пробовали медитацию. Давайте попробуем сейчас вместе.

Детка, я в медитации за всё время в своей жизни провёл больше, чем ты во сне. Хоть Арина Владимировна и сказала, что девчонка со мной почти одного возраста, вроде бы на пару лет младше, но выглядит как школьница класса так девятого. И такая же надоедливая.

– Яна Николаевна, скажи, – разлепляю один глаз и лениво поворачиваюсь в её сторону. – Ты по мне курсак строчишь?

Она сначала немного теряется, потом пытается выглядеть профессионалом, но потом пожимает плечами и кивает. Блядь, вот оно – наказание за мои грехи. Белобрысый недодоктор. И послать – не пошлёшь, потому что, когда вчера Максу рассказал про эту пиявку по телефону, он поржал и попросил её не обижать, потому что она вроде его одноклассница и сводная сестра близкого друга и моего хорошего знакомого по совместительству. Когда я понял, что эта мелкая и есть та самая сестричка Шевцова, от которой он сбежал в армию, чтобы не сделать с ней много плохих вещей, то долго ржал про себя. Удачи, Лекс.

Я вот сбежать от себя не смог. Считал дни, часы, минуты все три месяца. И завтра я сваливаю. Если Лера придёт в парк, больше я её никуда не отпущу. Никогда.

Лечь в клинику было верным решением. Я сделал то, зачем сюда шёл – вернул контроль над собственными эмоциями. Стал снова себе хозяином. Да, дерьма я натворил много, это плохо. Но не клиника помогла это осознать, а Лера. Моя маленькая сильная Принцесса. Если она всё же дождалась, я сделаю всё, чтобы быть достойным её.

Документы оформляют к одиннадцати. Мой психиатр не даёт наставлений перед выпиской, мы с ней уже всё обсудили, демонов на цепи посадили. Она даёт свой телефон и говорит звонить в любое время. Просит передать привет Лере и Элле. Мелкой пиявке-практикантке оставляю свой номер и разрешаю написать мне в мессенджер вопросы, на которые она хочет, чтобы я ответил для её курсовой. Псих, по которому студенты уже пишут курсаки. Смешно до колик, но что поделать – правда.

Дорога до города занимает два часа. Домой не заезжаю, сразу в парк. Кто там говорил про восстановленные выдержку и самоконтроль?

Весна на юге ранняя, конец марта, а солнце уже шпарит во всю. Птички щебечут. Когда это я слушал птичек вне медитации? Внешне незаметно, но я нервничаю. А если передумала? А если не придёт? Может, у неё уже давно другой? Даже, может, замуж её позвал. Что я буду тогда делать? Сработает ли то, что лечил всё это время?

Я ведь сам дал ей этот выбор. Нет, не так – я вообще прогнал её. Даже надеялся, что ждать не станет. Не писал, не звонил, хотя пялился в телефон часами. У друзей не спрашивал о ней. Ждал шестнадцати ноль-ноль двадцать шестого марта.

Сейчас только два часа дня, но я уже здесь. Буду ждать сколько нужно. Она придёт. Придёт же?

Но Лера не приходит ни в четыре, ни в пять, ни в семь вечера.

Становится холодно. Солнце прячется резко, птички затыкаются, поднимается ветер.

Она не придёт. Передумала. Ну что ж, Принцесса, правильно сделала. Это твой шанс на нормальную жизнь.

Бросаю Коту сообщение, он отвечает адресом и названием бара, где они сегодня зависают. Дома принимаю душ, переодеваюсь, пару минут болтаю с Дереком, на что его резиновая рожа никак не реагирует. К девяти подъезжаю в бар.

Мысли, чувства, эмоции – всё на замке. Я в порядке. Откат будет позже, но я с ним справлюсь, потому что ей без меня лучше. Сам прогнал, сам жри теперь, Миксаев.

– Бро! – Игорёк подрывается из-за столика и по-дружески крепко обнимает. – Рад видеть тебя! Наконец-то!

Морик и Петруха тоже здесь, Радик, говорят, придёт к одиннадцати. Девчонка Петрухи и кошачья болтушка тоже здесь. Последняя смотрит странно. Жалеть собралась? На хер мне это не упало.

– Ты пьёшь? – спрашивает Морик, когда усаживаюсь за стол.

– Нет, наблюдаю, как ты будешь это делать. Наливай уже, Ваня.

Пацаны ржут, водка заполняет рюмки. Сталкиваем стекло и переворачиваем в себя. Внутри обдаёт жаром, но я даже закусывать не хочу.

– Влад, можно тебя на минутку, – кошачья соска, набравшись наглости, трогает меня за локоть. Смотрит настороженно.

Блядь, только её сочувствующего нытья не хватало. Но Кот тормозит взглядом мой отказ.