Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И ушли. Только они вдвоем. А Лозовой не успел. Шальная пуля трос перебила. Мент упал, о стену часовни ударился. Но не разбился. Так, легкие ушибы. Но в гипс его запаковали — чтобы не было видно оков.
Лозовой медицинское обслуживание по первому разряду получил. Нырков сам велел поместить его в специальную палату в местной больнице. Чтобы выглядеть добреньким в глазах Маргариты.
А вот мента подставил. Велел сделать ему парализующий укол. Бабу ему подсунул. Смотри, Маргарита, за какого кобеля ты замуж собиралась.
Маргарита видела И еще раз посмотрит. И еще в больший ужас придет. Нырков знал, что нужно сделать для этого. Была у него одна интересная мысль.
А потом Лозовой умрет. Пусть отправляется к своим столичным дружкам.
Только что ему Долговязый звонил Сообщил, что майор Круча и его люди схлестнулись с какой-то бандой И погибли в неравном бою. Отомстили им бандиты. За их «подвиги» им воздалось после того, как с них сняли погоны. Идентификация трупов проведена. Все, больше некому вступиться за Лозового. Некому мутить воду в Семиречье.
Разве только уцелевшим агентам. Но ничего, их на подступах к спиртовому заводу возьмут. Это их цель.
А не возьмут агентов, ничего страшного. Спиртовой завод не самая страшная потеря…
* * *
Рома проснулся среди ночи. Ему показалось, он может говорить.
— Эй! — негромким эхом отразилось от стены палаты.
— Эй! — сказал другой голос. Это в палату втиснулся крепыш. Он включил свет. Презрительно скривился.
— Чо, фуфел, голос прорезался?.. Счас…
Он исчез. А Рома попробовал пошевелить руками, ногами. Все в порядке. Он владел телом. Только почти все тело в гипсе. Скован он по рукам и ногам, нет никакой возможности встать с койки.
В палате появилась медсестра. Со шприцем в руке. Немолодая женщина. Роме в матери годится. А все туда же, бандитам пособляет.
— Что вы делаете? — заерзал Рома.
— Обезболивающий укольчик, — быстро проговорила она.
— Вы-то хоть понимаете, что помогаете бандитам? — воззвал Рома к ее совести.
— Хлебало закрой, а? — подал голос браток. Медсестра вздрогнула. Грубость крепыша явно пришлась ей не по душе.
— Я старший лейтенант милиции… Роме казалось, он может воздействовать на ее совесть.
Только он ошибся. Женщина ввела иглу.
— Вы совершаете преступление. Вы бу… де… те… При-и…
Он хотел сказать, что она будет привлечена по статье Уголовного кодекса. Но язык перестал повиноваться ему. Одеревенело и тело,
И все же сестра забеспокоилась. Упоминание о преступлении заставило ее задуматься. Впрочем, это уже ничего не меняло. Дело было сделано, Рома лишился подвижности.
— И еще один укольчик, — виновато глядя на него, сказала она.
На этот раз она вколола ему снотворное. Спасительный сон помог ему хоть на время избавиться от гнетущих мыслей.
* * *
— Юля, я понимаю, что ты ненавидишь Романа Лозового… Поверь, этот преступник неугоден мне…
Юлю, жену покойного Голикова, нашли в Новосибирске, самолетом доставили в Семиречье. Для разговора с Нырковым.
— Да, я его ненавижу, — не очень уверенно сказала Юля.
— Он должен быть наказан. И не только тюрьмой. Я хочу, чтобы он мучился всю оставшуюся жизнь. И ты мне поможешь в этом…
— Что я должна сделать?
— Поучаствовать в спектакле.
— А именно?
— Сегодня ты поедешь к Лозовому в больницу. Разденешься. Залезешь на него. И сделаешь вид, будто совершаешь с ним половой акт.
Юля была шокирована таким предложением. Но Матвею Даниловичу было все равно. Эта Юля для него — пыль под ногами. Он собирался использовать ее с той же легкостью, с какой не так давно использовал в своих целях ее мужа.
— Что? — возмутилась она.
— Не бойся, девочка. Тебе не придется с ним трахаться. У него не стоит. Но видимость ты создашь…
— Я не буду этого делать!
— Будешь! — отрезал Нырков. И чуть мягче: — Когда в палату войдет Маргарита, ты скажешь ей, что вы с Ромой любите друг друга. Выводы она сделает сама.
— Да вы что, с ума сошли? Юля была красней помидора.
— Насколько я знаю, тебе нужны деньги…
— При чем здесь деньги?
— Сто тысяч долларов…
— Что сто тысяч долларов?
— Эту сумму ты получишь, если примешь мое предложение.
— Но…
— Сто пятьдесят…
— Но я не могу. Маргарита и все будут думать, что я виновна в гибели Павла.
— Триста тысяч!
Юля задумалась. Взгляд ее алчно заблестел.
— Но я не хочу выглядеть виноватой…
— Двести пятьдесят тысяч…
Она думала, он увеличит цену. Но вышло наоборот.
— Не поняла… — растерянно протянула она.
— Двести пятьдесят тысяч… Девочка, я не люблю, когда со мной торгуются.
— А-а, поняла…
— Двести пятьдесят тысяч долларов — это огромные деньги.
— Ладно. Я согласна…
— А куда ты, крошка, денешься! — цинично усмехнулся Нырков.
* * *
Рома открыл глаза и увидел Юлю. Жену покойного Паши. Она стояла перед ним. Глаза какие-то стеклянные. И сама будто неживая.
Она стояла и смотрела куда-то вдаль. На Рому ноль внимания.
Он попробовал пошевелить языком — тщетно. И тело непослушно.
Дверь в палату открылась.
— Эй, давай! — грубо крикнул крепыш-охранник.
Юля словно очнулась от сна. Ватными руками расстегнула блузку, сняла ее с себя, на пол полетел лифчик.
Рома все понял. На этот раз Нырков готовит ему куда более страшный удар. Секс с женой покойного Паши. Что подумает Рита?.. Понятно что…
Самое обидное, он ничего не мог поделать. Не мог остановить Юлю.
А она уже полностью разделась. И забралась на него верхом. И завертелась, как будто внутрь ее что-то вошло. Будто ей очень хорошо… Сука!..
Открылась дверь. Появилась медсестра, которая ночью делала Роме укол.
— Куда лезешь, блин, на фиг! — вызверился на нее крепыш и грубо оттолкнул от двери.
Женщина исчезла. Зато через минуту появилась Рита. Она застыла на пороге с букетом цветов. В отличие от той шлюхи, которую подсунули Роме в первый раз, Юля не стала игнорировать ее присутствие. Слезла с него, набросила на себя простыню. И с виноватым видом уставилась на Риту.