но вспоминаю, что не смогу его прожевать без того чтобы умереть от обезвоживания и меняю направление руки на кофейную чашку. Вообще слово чашка слишком топорно для того произведения искусства, которым так непринужденно пользуется мой свекр. Костяной фарфор настолько тонкий, что через него на свету видны мои пальцы, а узор на нем - можно часами рассматривать каждый бутон розы, прорисованный художником. Савранский любил рассказывать, что из этого кофейного сервиза пил Николай второй с семьей на отдыхе в Крыму. Врал конечно, но все делали вид, что верят.

Я отпиваю крохотный глоток и ставлю чашку обратно с видом самым благолепным. Да-да, ваше Драконьшество, все это может закончиться. И кабинет, и паркет и пресмыкающиеся улыбки и даже соленый сыр, который вы точите без остановки. А Николаевский сервиз придется продать на авито, чтобы закрыть долг ко коммуналке. Но кто я такая, чтобы мешать старому самураю делать себе харакири?

- Тебе что-то известно?

- Одна пословица.

- Просвети же меня.

- Никто не боится старого вожака стаи. Особенно молодые хищники, которых он держит рядом.

- А разве для управления людьми нужен страх?

- Вероятно. Потому что уважением вы их взять не смогли.

В этот момент свекр надкусил очередной курут, так что пользуясь паузой, я добавляю:

- Давайте посчитаем на пальцах. Моя ассистент Евгения устраивается на работу по протекции, не вашего ли Игоря Глушнева, ко мне под крыло и через пару месяцев радостно прыгает в койку моего же мужа. Женечка очень хочет замуж и потому делает все красиво и правильно, пока Кешенька не объясняет ей первый закон джунглей: Савранские не разводятся. И тогда каким-то образом всплывает видео сомнительного характера. Все происходит грязно и публично, так чтобы меня совсем-совсем торкнуло. И если вы вдруг думали, что это в вашем сыне дремлет талант Кубрика, спешу успокоить, то видео снимала Женя. Для домашнего так сказать архива. Потом, когда она поняла, что разводиться я не тороплюсь, а у Кеши есть шанс отбрехаться, она делает так, чтобы я точно поняла, кто любовница моего мужа. Я не верю в совпадения в таких вопросах, все было рассчитано до мелочей. Но о ужас, Савранские снова не разводятся, а я играю роль понимающей жены, хорошей невестки, правильной дочери.

- И зачем тебе это нужно? - щурится свекр.

- Неверный вопрос. Правильно спросить: зачем это нужно Игорю Глушневу. Судя по тому, как он подложил свою любовницу под моего мужа, ему известны ваши принципы. И то, что вы бы соскочили с совместного бизнеса, распадись сейчас моя семья. И то, что мой отец не вывез бы все самостоятельно и постарался бы продать все за бесценок лишь бы отдать долги. Готовая, современная, большая клиника за крохотные такие денежки. Просто прелесть.

- Давно Игорь и эта прос… Евгения вместе? - Ящер больше не пытается испепелить меня взглядом. Он сам превратился в пепел - посерел и высох.

- Как минимум неделю. Семь дней назад я видела его с Женей в магазине очень дорогого и очень развратного нижнего белья.

- Значит давно. Никто не станет дарить бабе подарки просто так, сейчас же не восьмое марта.

Ооо, узнаю породу Савранских. Один в один со свои сыном. Им это в базовых настройках прошили или как? Этот небось тоже ждёт первое мая, чтобы вручить бедной свекрови сковородку по акции.

Давид Ааронович барабанит пальцами по столу, а я добиваю, пользуясь его слабостью.

- Интересно, как много успел узнать о вас Глушнев? Вы конечно безгрешны, но при желании можно подкопаться даже к святому. А если не получится, то хотя бы вот, отравить сыр, который начальник так любит.

Я киваю на тарелку с двумя кусочками курута, все остальное свекр успел уничтожить. Савранский уже не просто серый, по цвету он больше похож на лягушку, такой же зеленый и в крапинку.

Быстро и как-то брезгливо он отодвигает блюдце в сторону и хватает в руки планшет.

Включает и продолжает смотреть дальше. Там ничего особенного, осталось секунд тридцать видео, как вдруг в кабинете раздается веселая мелодия.

- Кто такой Роберт В. Вайде?

- Роберт Б. Уайди, - в ужасе шепчу я. - Режиссер. Известный.

- И зачем здесь его имя? - Давид Ааронович поворачивает планшет ко мне, но я и так знаю, что там. Чёрный экран и надпись на английском: срежиссировано Робертом Б. Уайдли. - Это старый мем… то есть прикол, который употребляют если что-то пошло не так, если кто-то налажал.

 

Брови свекра задумчиво изогнулись как две скобки:

- Насть, а ты не думала отдать его в армию?

- Был, - пискнула я, - не помогло. Давид Ааронович, выключайте, пожалуйста.

- Да нет, интересно досмотреть до конца.

- Там больше ничего не будет, это просто картинка и проигрыш.

И именно на этих словах планшет хрюкнул и из его нутра раздалась знакомая с детства песня: «Мамочка, милая, мама моя. Как хорошо, что ты есть у меня…»

Любимая песня сына, которой он всякий раз доводил меня до слез. Худой, нескладный, с острыми как у Буратино коленками, он пел всякий раз, когда я грозила выпороть тощую задницу ремнём. Эх, надо было не песни слушать, а все таки воспитывать засранца.

- Может его женить?

- Обязательно, - киваю я. - сначала убью, а потом женю. Ладно, Давид Ааронович, вы тут думайте, изучайте, решайте, что к чему. Пищу для размышлений я дала, а дальше уж как-нибудь сами.

И боком, боком, так чтобы меня не успели схватить цепки пальцы старика, протиснулась к выходу.

Уже в коридоре, закрывая дверь, я смогла расслышать голос Никиты:

«Маман! Пока ты стоишь в пробке, нервничаешь и пересматриваешь это видео, я порадую тебя смешными роликами про котят. Вот мой личный топ…»

Бооооже, нет. Я все-таки его выпорю! Не посмотрю на возраст и рост, достану розги, и… Боже...

 

Савранский

Это был очень дерьмовый день, и, чтобы хоть немного сбить с себя пот, усталость и невроз, закончить его я планировал так: вкусный ужин, вкусный разговор, вкусная женщина. Но когда вернулся домой, понял, что здесь пахнет духами.

В смысле только духами и пахнет.

Сладкими, цветочными, с чем-то карамельным или шоколадным – хер разберешь. Единственное, что я учуял сразу: это не мясо и даже не фаршированный судак бабушки Сары.

- Жень, есть хочу страшно, - крикнул вглубь кухни, скидывая с себя ботинки.

Вопреки ожиданиям, Женя