- Это я сам уже знаю, -- мрачно сказал Гомилка, снова бросая взгляд на только что полученный от кадровой службы флота послужной список покойного Угорты. -- Кончал он Высшее Боевое Училище на Леде. Я сейчас связываюсь с начальником училища, чтобы выяснить подноготную этого парня. Ты представляешь, он же напал на Самого.

Начальник Императорского Высшего буквально подпрыгнул в своем кресле:

- Wa-as?!

- Да-да. Десять минут назад. Альберт Мангельсдорф пожертвовал собой, чтобы остановить его. Был субъядерный взрыв небольшой мощности при таране одного SPX другим. Яхта с Самим повреждена и практически лишена хода, связь эпизодическая и только на КВ. Чтобы вытащить Самого оттуда, мне и понадобились твои орлы. Будем молиться, чтобы они все сделали, как ты их учил. И чтобы среди них не оказалось еще одного... червяка в яблоке.

- Scheise, -- только и вымолвил Краузе-Стоянов. -- Мангельсдорф, надо же! Вечная память! Какой пилот был!

- Вечная память, -- мрачно сказал Гомилка. -- Все, Фриц, отбой.

Он отключился.

Несколько секунд вице-адмирал Краузе-Стоянов приходил в себя, потом вызвал свой КП.

- Есть контакт с шестым и восьмым звеньями?

- Так точно, -- ответил дежурный. -- Прошли сорок пятый градус. Через две минуты -- расчетное прохождение экваториальной широты.

- Оставьте меня на линии, -- сказал вице-адмирал. -- Буду слушать, как ребята идут. И, Збигнев... давайте помолимся за них.

* * *

Без двадцати три пресс-центр Университета имени Люгера был уже переполнен, и в центральный его подъезд со стороны главного проспекта сектора все еще поодиночке и группами входили журналисты. Каждый из них получал флоппик с материалами к пресс-конференции: прямо возле входа в зал, в вестибюле прес-центра, сидели за столами аккредитации четыре девушки из "Новостей без границ", которые выпекали флоппики на своих блокнотах, как горячие блинчики, и по предъявлению пресс-карты вручали их каждому журналисту вместе с полупрозрачным лепестком аккредитации, дававшей право на вход в зал. То здесь, то там слышались приглушенные ругательства: акулы пера и микрофона торопливо засовывали флоппики в свои блокноты или рид-дисководы и обнаруживали, что на них стоит блокировка от чтения до 14:55.

В 14:45 в зале и вестибюле пресс-центра включились два огромных телеэкрана, показывавших картинку Первого канала имперского телевидения. Пошла заставка экстренных новостей, затем -- всем знакомые разлетающиеся звезды в фирменном логотипе "Новостей без границ".

На экранах возник Марк Пекарски. Те несколько сотен журналистов, что уже сидели в зале, и те несколько десятков, что еще стояли в вестибюле, повернулись к экранам. Каждый из них знал, что эту экстренную трансляцию видят сейчас миллиарды людей.

- Мы живем в сложное время, -- быстро, но очень веско и четко говорил Пекарски. Как обычно, его грубо вылепленное лицо с массивным носом, полными щеками, крупными губами на экране приобретало какую-то особую значимость. Он уже давно определил угол, под которым его надо было правильно освещать, а его личный гример знал, что сделать для того, чтобы превратить на экране внешность массивного увальня семитского типа в облик мужественного мыслителя. -- Сороковой год напомнил нам, что Галактика находится в очень шатком и неустойчивом равновесии. То, что мы принимаем за стабильность и спокойствие, зачастую зиждится на песке.

Наплывом пошли кадры, в последние дни и недели неоднократно обошедшие экраны всей Галактики: аресты активистов нарийи, независимость Телема, захваченный на орбите Земли "Клык Льва".

- Одна из двух сверхдержав, в последние годы, как никогда ранее, связанных узами дружбы и взаиморасположения, -- продолжал Марк, -- трудно, но настойчиво освобождается от вскрытых упорным трудом ее правоохранителей пут тайного заговора, который, как выясняется, зрел в ее недрах десятилетиями. Назовем вещи своими именами: в Конфедерации Человечеств началось раскрытие заговора так называемого "Совета Молнии" и очищение всего общественного и государственного механизма от его далеко проникших щупальцев. Но, как нам стало известно, заговор был и остается шире, чем сообщалось, нити его протянуты глубже, и следы его деятельности искать следует на самом верху. Я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что на стороне заговорщиков, вольно или невольно, находилась и находится до сих пор значительная часть правящей верхушки Конфедерации. В частности, позавчерашние события на Полярном Терминале Земли, в результате которых был объявлен пропавшим без вести и даже уже признан погибшим Президент Галактического Совета Конфедерации Роберт Норман, предстают в совершенно новом свете, если учесть, что на Полярном Терминале встречался не героический президент и глава террористов, а два сообщника. Да, я утверждаю, что Президент Конфедерации -- сознательный участник заговора против нынешнего государственного и экономического устройства не только самой Конфедерации Человечеств, но и Империи Галактика, и вообще против всей сложившейся в последние столетия политической системы мира. Да, я утверждаю, что заклейменный официальной пропагандой Конфедерации террорист Тацуо Ямамото и якобы пожертвовавший собою для его нейтрализации Президент Роберт Норман -- два сообщника, которые встречались для координации своих тайных планов. И я могу доказать это.

На экране, вытеснив на задний план хроникальные кадры, вновь возникло лицо Пекарски. Оно выглядело вдохновенным и ясным. Марк очень хорошо умел поддерживать на лице это выражение. Впрочем, он и вправду сейчас испытывал вдохновение. Так было всегда: когда он снимал свой первый успешный репортаж, когда он начитывал закадровый текст для принесших ему Вурлитцеровскую премию серий, когда он в прямом эфире разоблачал взяточников на Тежу. Марк полагал, что его задача, как профессионала -- с толком использовать это состояние вдохновения. И он это умел.

- Нам известно, что действие всегда равно противодействию, -- продолжал он. -- Действие темных сил, пытающихся заполучить контроль над двумя крупнейшими метасоциумами Галактики, неизбежно нашло противодействие. Ряд анонимных честных граждан Конфедерации и подданных Великого Престола, обладающих значительными возможностями, вступил в противодействие планам заговорщиков. Вот они, мои доказательства. Посмотрите.

Камера отъехала, и у всех присутствовавших в пресс-центре вырвался единодушный вопль изумления.

Рядом с Марком Пекарски на фоне какой-то невыразительной стены (только персонал "Новостей без границ" знал, что это -- стена кабинета начальника пресс-центра Люгера, буквально в пятнадцати метрах от залитой сейчас светом, но пустой сцены пресс-центра) стоял пожилой седовласый темнокожий человек, безусловно знакомый внешне всем, кто был сейчас в пресс-центре. Вне всякого сомнения, это был бывший (да бывший ли?) Президент Галактического Совета Конфедерации Человечеств Роберт Норман.

- Это бывший президент Роберт Норман, -- спокойно пояснил Пекарски, мельком глянув на седого. -- Как видите, он жив, здоров и находится сейчас со мной здесь, в Космопорте Галактика, куда он был доставлен честными людьми, противодействующими заговору против обеих сверхдержав.