Пекарски перевел глаза на Нормана, камера крупным планом показала лицо экс-президента. Крылья его приплюснутого носа заметно блестели от выступающего пота. Он прятал глаза он объектива, но тем не менее выдавил:

- Признаю, что я Роберт Норман. Я не был честен перед своими избирателями, перед своим народом. Перед человечеством. Я состоял в так называемом Движении. Никто в мире, кроме нескольких сотен высших активистов Движения, не знают о его существовании. Нарийя, или Совет Молнии, был только одной из структур Движения. Мне нечего стыдиться. Ложь во имя правого дела -- не грех. Великая Земля...

Норман замолчал, по-прежнему не глядя в камеру.

- Мы будем изучать то, что предстает перед нашим изумленным взором, -- чуть медленнее, еще более веско заговорил Пекарски, вновь появляясь в кадре крупным планом. -- Уже сейчас ясно, что многие негативные тенденции по всему Миру надо пересмотреть и, возможно, связать друг с другом в свете того, что мы начали сейчас узнавать. Программы новостей полны сообщений о таинственной нештатной ситуации, возможно, наличествующей сейчас в жизненно важных узлах Космопорта Галактика. Буквально через несколько минут, в новостях начала часа, наш корреспондент Энцо Леоне должен пролить свет на суть этих грозных событий. Запомните то, что вы сейчас увидели, и думайте об этом, когда нам будут рассказывать о подробностях кризиса в Космопорте. Я уверен, многое откроется нам с неожиданной стороны. И последнее. Сейчас в Космопорте начинается пресс-конференция, на которой мы предъявим средствам массовой информации Империи Галактика, Конфедерации Человечеств и Независимой Периферии бывшего президента Нормана, и вот этого человека... -- Камера отъехала вновь; рядом с Пекарски стоял теперь седоватый, с маленькой головой пожилой человек азиатского типа, неприятным, злым взором уставившийся в камеру. -- Это тот самый отставной адмирал Тацуо Ямамото, с которым на Полярном Терминале встречался президент Норман, тот самый бывший глава незаконных вооруженных формирований Совета Молнии. Вы признаете, что вы -- Тацуо Ямамото? -- обратился Пекарски к азиату.

- Я -- Ямамото Тацуо, -- с отвращением проговорил тот.

По всему залу пресс-центра защелкало: кончилась блокировка розданных журналистам флоппиков, и все торопливо включали чтение. Тот тут, то там раздавались изумленные возгласы или свист: Пекарски отдавал коллегам пусть неполное, пусть эпизодическое, но необыкновенно убедительное и доказательное досье. Теперь, когда его приоритету в освещении этой небывалой сенсации помешать было уже нельзя, он отдавал почти трем сотням СМИ всей Галактики то, из чего без особых усилий можно было сделать целый фильм: видеосъемки показаний Нормана и Ямамото, значительный объем разных документов и текстовых версий (в том числе и из досье Йонаса Лорда -- эти материалы были подписаны, что придавало им особенный вес: как и Пекарского, Лорда знали все), историю вопроса и даже отрывок сенсационной оперативной съемки на Полярном Терминале, где Норман и Ямамото, еще не подозревая о близящемся захвате, действительно дружески разговаривают, как сообщники. С первых секунд беглого просмотра было видно, что это -- материал колоссальной силы. Десятки журналистов, имевших при себе дорогие и нуждавшиеся в специальном лицензировании "покет-серверы" -- мобильные устройства перекачки данных -- уже запускали перегонку этих досье в свои редакции, другие бросились к протянувшимся вдоль обеих боковых стен зала открытым коммуникационным кабинкам и, подсоединяя к их инфорам свои блокноты или ридеры, торопливо выходили на связь с редакциями, чтобы перебросить данные по сети общего пользования. Вдоль кабинок мгновенно образовались нетерпеливо приплясывающие очереди репортеров, которые, ожидая свободной розетки, продолжали смотреть на экран, где Пекарски рассказывал и показывал многое из того, что содержалось в досье.

В это время за сценой, где неярко освещенный коридор шел от служебного выхода к скрытым от глаз посетителей внутренним помещениям пресс-центра, появилась женщина с ребенком. Светловолосая, не очень высокая, она несла на руках такую же светловолосую, кареглазую девочку лет трех, которая с любопытством молча оглядывалась по сторонам, удобно устроившись на руках матери. За спиной девочки был крошечный рюкзачок в виде игрушечного слоника, а за плечами матери -- серо-зеленый походный рюкзак, какие были в моде у студентов лет пятнадцать назад. Вслед за женщиной торопливо шел ассистент Пекарского, Дамир, который катил за собой небольшой чемодан на колесиках.

- Миссис Сторвилл, налево, -- сказал он вполголоса. -- Да, сюда.

Они спустились по боковой лестнице в какие-то нижние помещения; чемодан, который Дамир подхватил под мышку, с цоканьем задевал за перила колесиками. Буквально через несколько секунд, выходя из внутренних помещений пресс-центра, вдоль коридора стали выстраиваться плечистые ребята из службы безопасности "Новостей без границ", перемежаемые взволнованными офицерами внутренней полиции университета. Через пару минут на сцену из кабинета начальника пресс-центра должны были вывести Нормана и Ямамото.

Спустившись в служебный коридор под сценой, Дамир указал женщине дальнюю комнату, дверь которой была открыта. В дверях, прислонившись к косяку спиной, стояла с оружием в руках рослая девушка в сером комбинезоне земного Космофлота без знаков различия. На ее плече лежала толстая коса золотых волос. Увидев женщину и ребенка, девушка заулыбалась и сделала шаг в сторону, пропуская их в комнату.

Дамир поставил перед ней чемодан.

- Это их вещи.

Девушка с оружием внимательно посмотрела на нагрудную карточку Дамира, потом на него самого, удовлетворенно кивнула и сказала:

- Спасибо вам, Дамир.

Прихлопнув выдвижную рукоять чемодана, она взяла его за ручку и легко внесла в комнату, после чего снова заняла свой пост.

Дамир развернулся и пошел обратно. Он не знал, кто эта девушка, как не знал, кто такая миссис Сторвилл, которую он встретил у служебного входа и провел в пресс-центр. Но он знал, что шеф всему этому придавал особое значение, и был доволен, что все прошло гладко.

Внутри комнаты, которую охраняла девушка с золотой косой, женщина посадила ребенка в кресло и, с облегчением сбросив рюкзак, почти повалилась в соседнее. Кроме нее, в комнате были только трое: коротко стриженная девушка с неправдоподобно зелеными глазами и двумя длинными хайкерскими локонами надо лбом, еще одна девушка -- стриженая наголо и темноглазая, и очень серьезный бородач, голова которого была покрыта темной тканью, завязанной наподобие арабской куфии.

- Вы -- Синтия, да? -- спросила зеленоглазая хайкерша. -- Я Джессли. Мы ждем конца пресс-конференции. Капитан Таук передает вам привет и сообщает, что скоро будет здесь.

Откинув со лба светлые волосы, женщина развела руками.

- Как обычно: весь в делах. Ничего, мы подождем. Да, Джоан? Подождем папу?

- Пододем, -- серьезно согласилась девочка, болтая ножками в блестящих коричневых ботиночках на толстой подошве, копирующих хайкерские "вездеходы".

- А ты Джоан? -- повернулась к ней Джессли. -- Привет, Джоан. Меня зовут Джессли.