– А я что, должен перед тобой отчитываться обо всем, со мной происходящем?

– Это, наверное, не мое дело, – внезапно сбоку раздался голос Бармаклея, но у меня такое впечатление, что мы попали на ссору старых супругов.

– Есть такое, – подтвердил Гнум Бараш. Стоявший третьим Арсен Люмпен молча кивнул, то ли соглашаясь, то ли здороваясь.

А я только сейчас их заметил. Что-то наблюдательность моя ниже плинтуса. Слова о старых супругах меня несколько смутили, Сирано же, наоборот, успокоили. Мы поприветствовали вновь пришедших, и совершенно спокойный Сирано продолжил:

– Да, что-то я разошелся. Извини, Лесовик. Но, может, ты нам все же расскажешь, куда ты подевался, почему не отвечал на письма и почему твое задание должны были выполнять мы вместо тебя? За награду, конечно, спасибо, но все же.

– О! Кстати, Сирано, а за какую кафешку ты меня благодарил, мы же с тобой ни в какую кафешку не ходили.

– На этот вопрос я тебе отвечу после того, как ты ответишь на мои.

Пришлось в срочном порядке рассказывать, несмотря на то, что меня там уже, наверное, заждался адвокат. Постарался объяснить вкратце:

– Меня посадили. Дали три года. Теперь выпустили.

– Бр-р-р, – помотал Сирано головой из стороны в сторону. – Бред какой-то.

– Где это видано, чтобы наши судьи кого-то отпустили за здорово живешь? – высказался Грум Бараш. – Если сел, то сел на весь срок. Разве что УДО можно получить при офигенном везении. Но чтобы получить его за три недели? Это сказки.

– С удачей у нашего друга все очень даже неплохо, судя по его веселью в яслях, – начал высказывать свое мнение Бармаклей. – Но я тоже не думаю, что настолько, чтобы получить УДО за три недели.

Арсен Люмпен молча кивнул, присоединяясь к общему мнению, Сирано же внезапно меня поддержал:

– А вы знаете, я верю нашему юному другу! Вы только принюхайтесь, от него же несет как от бомжа… Где бы он еще мог обзавестись таким чудесным амбре, если не на зоне?

Все немного расслабились от немудреной шутки, улыбнулись. Сирано же подвел общий итог:

– А если серьезно, то, похоже, ты пытаешься надуть нашего брата, а мы ведь к тебе со всей душой, даже задание помогли сделать. Может, подробности расскажешь?

– Подробности обязательно будут, но после ответа на мой вопрос. Ну, что за награда-то?

– Ну вот, скоро каждый шкет будет диктовать свои условия, – пробурчал Сирано себе под нос, что-то доставая тем не менее.

Другие тоже начали что-то вытаскивать. Вскоре у каждого в руках был маленький зверек, уже не детеныш, но и не взрослый. Лисенок у Бармаклея, барсучок у Сирано, бобренок у Арсена Люмпена и небольшой дятел у Грум Бараша.

– И? При чем здесь уел? Леший выдал вам питомцев в награду за Хрюшу, а я тут с какого боку?

– А при том, что в корзине, где копошились эти крохи, лежала записка, что имена придумал для них ты.

Внимательно приглядевшись к питомцам, я разглядел-таки их имена. Все сразу стало намного понятнее: лисенка звали «Китайса (Ли Си Цын)», барсучка – «Кафе для собак», бобренка – «Рычащий горох», а дятла – «Птыц-пионер». Я не выдержал и заржал. Вскоре ко мне присоединились и остальные. Смеялись мы минут пять, не меньше.

Наконец, отсмеявшись, Сирано смог произнести:

– Значит, имена все же не твоих рук дело?

– Нет, это, похоже, мой наставник развлекается.

– Тебе-то что-нибудь обломилось?

– Ну да, классом наградил. Лесной шибздик называется.

Буквально секунду они стояли, уставившись на меня, а потом лесную тишину опять разорвал дружный хохот. На сей раз смеялись дольше.

– Точно, наставник твой не без юмора, – вытирая непрошеную слезу, произнес Бармаклей. – А что ты там говорил об освобождении? И почему ты там играл под своим аккаунтом?

– Освободила меня корпорация, она оказалась чрезвычайно заинтересованной в моем освобождении, потому мое дело отправили на перерасследование и даже нашли настоящего виновного, ну а меня освободили. Предупреждая последующие вопросы, всякие «как» и «почему», сразу говорю: все это я раскрывать не должен, так как это в интересах корпорации.

– А я говорил, что без этих, хитро… – заметив неодобрительный взгляд Бармаклея, Грум Бараш сбился. – Хм, ухих. Да, хитроухих, здесь не обошлось.

– Ну что дальше делать-то будем, камрады? – Сирано обвел всех глазами.

– Ребят, мне срочно надо на выход, меня там адвокат дожидается.

– Нет, вы посмотрите на него! – всплеснул руками Сирано. – Он опять хочет сбежать. В прошлый раз пошел за цветами для девушки, а вернулся через три недели. Сколько же мы теперь его дожидаться будем, когда его там адвокат поджидает?

– Человека заставлять ждать действительно неправильно, – поддержал меня Бармаклей. – Так что шуруй, но не пропадай больше так надолго, а то сам видишь, как наш Сирано переживает.

Дальнейшую шуточную перебранку слушать я не стал. Выход.

Когда кокон открылся, на меня укоризненно смотрели техник с адвокатом. Техник даже махнул на меня рукой, чего, мол, еще от него ожидать. Адвокат от таких жестов воздержался, только в очередной раз вытер свою лысину платком.

– Молодой человек, ну надо же, в конце концов, иметь совесть, мы вас тут уже двадцать минут ждем. Вам не кажется, что это неуважение по отношению к окружающим?

– А вам не кажется, что я имею право написать письма своим друзьям и объяснить им, почему меня не было три недели и куда я вообще пропал на этот срок. Люди же волновались.

– Сколько же у вас друзей, если вы так долго делали рассылку?

– Немного, всего четверо, – тут я вспомнил, что так и не прочитал письмо от Димыча. Впрочем, никуда оно не убежит. Прочитаю в следующий раз. – Просто они настояли на личной встрече, а я не смог им отказать.

– Понятно, но теперь-то нас ничто не задерживает?

– В принципе нет, кстати, ответьте на вопрос: а где можно разжиться таким же прибором, который у вас поломался?

– К сожалению, нигде, такие приборы выдаются только сотрудникам корпорации. Вот если все же заключите договор, тогда не исключено, что получите.

На этот раз до выхода идти было гораздо ближе.

На прощанье техник пожелал:

– Прощай, Евгений! Надеюсь, что больше мы с тобой не увидимся.

– И вам, Дмитрий Олегович, всего самого доброго. – Вот странно: человек не сделал для меня ни хорошего, ни плохого, просто выполнял свою работу, а оставил о себе самые лучшие впечатления. Неужели это такая редкость в наше время?

Мы загрузились в поджидающий нас автомобиль. Он был не в пример комфортабельнее того, на котором меня сюда привезли. Впрочем, сравнивая воронок тюремщиков и представительский автомобиль адвоката, предпочтение явно не могло быть отдано первому.