Стангмар, не вставая с трона, наклонился вперед. На миг тени исчезли с его лица. Это лицо, мужественное, со сверкающими глазами, даже показалось мне красивым, хотя по-прежнему оставалось неподвижным.

– Несмотря ни на что, твоя храбрость производит на нас впечатление. По этой причине мы проявим милосердие.

Внезапно тени вернулись, яростно заметались по его лицу, груди, золотой короне.

– Мы знаем, что делаем! – прорычал он, хотя я не понял, к кому он обращается. Затем величественно махнул рукой гоблину, державшему Рию. – Отпусти ее, мы приказываем тебе. Но не спускай с нее глаз.

Боевой гоблин скорчил гримасу, но повиновался. Он грубо швырнул девочку на каменный пол у подножия трона. Несчастье, по-прежнему висевший вниз головой, гневно закричал на гоблина. Но больше он ничего не мог поделать.

– А как насчет сокола? – спросил я.

Стангмар откинулся на спинку трона.

– Сокол останется там, где он есть! Мы доверяем ему не больше, чем тебе! Более того, это заставит тебя быть сговорчивее.

Я выпрямился.

– Я не буду ни о чем договариваться с тобой.

– Я тоже, – заявила Риа, тряхнув каштановыми кудрями.

Несчастье снова издал скрипучий звук, давая понять, что согласен с нами.

Впервые морщины на лбу Стангмара слегка разгладились.

– О, вы согласитесь на все. На самом деле вы уже помогли нам! Вы доставили нам то, что мы давно желали получить. Вы доставили в замок Последнее Сокровище.

Я моргнул, но ничего не сказал.

Стангмар, по лицу которого по-прежнему бегали тени, раскинул руки, словно обнимая предметы, выставленные на стенах.

– Здесь, на этих стенах, мы собрали предметы, обладающие легендарным могуществом. Над нашим королевским троном висит Душегуб, меч с двумя лезвиями: черным, которое способно рассечь саму душу, и белым, залечивающим любую рану. Вон там – знаменитая Цветущая Арфа. Этот серебряный рог – Зов Мечты. Рядом ты можешь видеть плуг, который сам пашет землю. Ни эти Сокровища, ни остальные больше не представляют угрозы для нашего царствования.

Лицо его стало жестким, когда он указал на металлический котел, стоявший у противоположной стены.

– Мы владеем даже Котлом Смерти.

При упоминании об этом предмете два человека в алых одеждах обменялись понимающими взглядами. Высокий мрачно покачал головой.

– Но того Сокровища, получить которое мы желали сильнее всего, здесь до сих пор не было. – Голос Стангмара гремел на весь зал, заглушая даже скрежет и гул вращавшегося замка. – Ты принес его нам.

Я понимал: он скоро обнаружит, что Галатора у меня нет. Близость смерти придала мне смелости, и я расправил плечи.

– Я никогда бы не принес сюда то, что может быть полезно тебе.

Суровый король оглядел меня с головы до ног.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю! Галатор был у меня, но сейчас его со мной нет. Он надежно спрятан от твоих лап.

Стангмар бесстрастно разглядывал меня.

– Нам нужен не Галатор.

Я моргнул.

– Но ты же сказал, что ищешь Последнее Сокровище…

– Так оно и есть. Но Последнее Сокровище – это не какая-то побрякушка. – Король сжал подлокотники трона. – Последнее Сокровище – это мой сын.

Меня захлестнула волна непередаваемого ужаса.

– Твой… сын?

Стангмар кивнул, хотя на лице его не промелькнуло ни тени радости.

– Все это время я искал тебя. Потому что мой сын – это ты.

Зловещие тени мелькали на лице короля, огромные руки вцепились в ручки трона.

– И теперь мы должны выполнить обещание, данное перед тем, как ты бежал из страны со своей матерью.

– Обещание? – повторил я, еще не успев до конца осмыслить слова Стангмара. – Какое обещание?

– Ты не помнишь?

Я в ужасе смотрел на человека, который был моим отцом.

– Я ничего не помню.

– Тогда тебе повезло. – Стангмар нахмурился сильнее обычного. Тени, скрывавшие его лицо, колебались, медленно спускались ниже, на руки. Король сжал кулаки, затем указал на меня и велел своим слугам: – Бросить его в Котел.

Вурдалаки одновременно шагнули ко мне.

Несчастье, зажатый в лапах стражника, забил крыльями и попытался высвободиться. Яростные крики сокола породили эхо в зале, похожем на пещеру, заглушили даже скрежет камня.

– Нет! – крикнула Риа, вскакивая на ноги. Стремительно, как атакующая змея, она прыгнула на Стангмара и схватила его за горло. Но прежде чем слуги успели прийти королю на помощь, он высвободился и отшвырнул девочку на каменный пол. Она рухнула к ногам боевого гоблина, словно кучка зеленых листьев.

Потирая расцарапанную шею, разгневанный король поднялся. Теперь странные тени извивались по всему его телу. Он рявкнул, обращаясь к гоблину:

– Сначала убить ее! Потом разберемся с мальчишкой.

– С удовольствием, – просипел гоблин, и в его глазках-щелочках загорелись свирепые огоньки. Он потянулся к мечу.

Сердце мое колотилось. Щеки пылали. Меня охватил страшный гнев, тот же самый неуправляемый гнев, что и тогда, при виде Динатия у подожженного дерева. Я должен остановить это, сказал я себе. Я должен воспользоваться своим могуществом!

Мозг мой словно опалило пламя. Я ощутил отвратительный запах обугленной плоти. Своей собственной плоти. Услышал свои крики. Я боялся собственного могущества не меньше, чем Котла Смерти.

Гоблин, гнусно ухмыляясь, медленно поднял меч, и клинок блеснул в свете факелов. В то же мгновение Риа обернулась ко мне и бросила на меня взгляд, полный печали.

Новое чувство, более сильное, чем гнев и страх, затопило меня. Я любил Рию. Любил ее за открытый, веселый нрав, умение радоваться жизни. «В тебе скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд», – сказала она мне когда-то. Затем на ум мне пришли слова Великой Элузы, слышанные в хрустальном гроте. «Последнее Сокровище обладает огромным могуществом, которого ты даже не можешь себе представить». Мое могущество принадлежало мне. Да, я его боялся, но все-таки имел право им пользоваться.

Гоблин занес над головой меч. Несчастье снова затрещал, пытаясь вырваться из рук вурдалака.

Но как же мой обет? И снова я услышал слова Рии: «Если кто-то наделил тебя особой силой, ты должен ею пользоваться». Затем заговорила моя мать, и взгляд ее сапфировых глаз проникал в самую душу: «Бог ждет от тебя взамен лишь одного – чтобы ты пользовался ею во имя добра, с мудростью и любовью».

Любовь. Любовь, а не гнев. Вот он, ответ. Та же любовь, которая заставляла светиться Галатор. Любовь к Рии, которая пришла ко мне сейчас.