– Полсотни моих людей находится в лесу, – ответил Жан де Бюэй.

– Этого вполне достаточно, – заметил Гокур. – Мы воспользуемся эффектом неожиданности и тем обстоятельством, что огромная площадь, занимаемая замком, вынуждает рассредоточивать войска по всей территории от форта Сен-Жорж до Кудрэ, и, конечно, тем, что я, управляющий-комендант, буду руководить вами. Боковая потерна[22], которую я вам открою завтра в полночь, если вы согласны, находящаяся вблизи от донжона, расположена между Мельничной и Многоугольной башнями, где остановился самый рьяный помощник Ла Тремуя – маршал де Рец…

При упоминании имени Жиля Катрин вздрогнула и побледнела. Борясь со страхом, она крепче сжала рот и прикусила губу. Она совсем забыла о грозном сеньоре с синей бородой… Ответил Жан де Бюэй:

– Я тоже живу в этой башне и проведу моих людей в замок, а потом вернусь в башню вместе с Амбруазом де Лоре. Мы вдвоем нейтрализуем Жиля де Реца. Он не сможет покинуть свои апартаменты.

Это было сказано таким спокойным тоном, что страх Катрин поуменьшился. Ведь для рыцарей Жиль де Рец был не так страшен, как для нее.

Комендант поддержал план де Лоре.

– Очень хорошо. Вы займетесь Жилем де Рецем. А я с Оливье Фретаром беру на себя стражу Кудрэ. Пятьдесят человек под командованием Бюэя в сопровождении Брезе, Коэтиви, Роснивенена и Эрмита предпримут атаку на камергера.

– А где находится король? – спросила Катрин.

– В замке дю Милье, точнее в апартаментах, примыкающих к Большому залу. Королева попросит его быть эту ночь с ней, и он ей не откажет, потому что по-своему любит жену за нежность и рад спокойствию, которое обретает в ее присутствии.

В случае тревоги королева успокоит его… Самым трудным будет приблизиться к замку: ночи стоят светлые, и часовые на бастионах могут поднять тревогу, а тогда – все пропало. Проследите, господа, чтобы ваши люди сняли с себя металлические латы и кольчуги, все, что может опасно звенеть. Остаются только кожа и шерсть…

– А как же оружие? – коротко спросил Жан де Бюэй.

– Кинжал и шпага – для офицеров, кинжал и топор – для солдат. Значит, все поняли: в полночь мы открываем боковой вход. Вы входите. Бюэй и Лоре направляются к башне де Буаси, а в это время все остальные во главе с Брезе и Роснивененом поднимаются в башню и убивают Ла Тремуя.

Заговорщики согласно кивнули, а Катрин спросила:

– Что буду делать я?

Пока говорил Гокур, она поняла, что ее лишали права участвовать в операции. В ней нарастало возмущение. Больше нельзя было молчать. В помещении воцарилась тишина. Рыцари повернулись к ней, и стало ясно, что, кроме Брезе, никто не поддерживает ее. Общее мнение выразил Гокур:

– Мадам, – вежливо обратился он к ней, – мы попросили вас прийти сегодня для того, чтобы вы знали, как мы будем действовать. Это справедливо, и мы обязаны были так поступить. А то, что предстоит сделать, – мужская работа. Мы с благодарностью выражаем вам свою признательность, но все-таки…

– Подождите, – оборвала его молодая женщина, резко встав с места. – Я приехала в Шинон не для того, чтобы принимать поздравления и слушать приятные слова, спокойно лежать в постели и ждать, пока вы будете расправляться с хищником. Я должна быть вместе с вами!

– Там не место женщине, – воскликнул Лоре. – На кой черт нам юбки в бою!

– Забудьте, что я женщина! Вы должны видеть во мне Арно де Монсальви, которого я представляю здесь!

– Солдатам будет непонятно, зачем вы идете с нами в бой.

– Я переоденусь в мужской костюм. Но еще раз, монсеньоры, я настаиваю, я хочу быть с вами вместе.

И снова тишина. Катрин видела, как все вопросительно переглянулись. Даже Брезе не одобрял ее участия в нападении: она поняла это по его поведению. И лишь Тристан решился защитить ее:

– Вы не можете отказать ей в этой просьбе. Не вы ли согласились на безумную опасность, которой она подвергла себя, ради того, чтобы сегодняшняя операция состоялась? И теперь вы ее отвергаете? Несправедливо лишать человека возможности вкусить плоды победы!

Рауль де Гокур молча направился к лестнице, вырубленной в скале, поднялся на пару ступенек и лишь тогда обернулся:

– Вы правы, Тристан. Это было бы несправедливо. До встречи завтра, в полночь.

Его решительный тон не вызвал возражений.

Катрин отвергла руку, предложенную де Брезе, который намеревался проводить ее до гостиницы, и, подойдя к Тристану, сама взяла руку оруженосца.

– Пойдемте, друг мой. Вам пора отдохнуть, – сказала она с признательностью, и они направились к выходу из грота. Она даже не взглянула на расстроенного Пьера: он не помог ей, и такого предательства она простить не могла.

Уже войдя в комнату, молодая женщина увидела Сару, приподнявшуюся в постели с вопросительным видом:

– Ну и как?

– Назначили на завтра, в полночь.

– Ну, что же, может быть, завтра наступит конец этой безумной авантюре.

Удовлетворенная таким заключением, Сара повернулась на бок и продолжила прерванный сон.

* * *

Стояла светлая и теплая июньская ночь. Катрин задыхалась от жары в своем темном, облегающем плаще, поднимаясь вместе с другими к стенам тройного замка. Рядом с ней шагали плечом к плечу Бюэй, Лоре, Коэтиви, Брезе и Роснивенен. Тристан замыкал отряд, идя рядом с солдатами. Двигались совершенно бесшумно, словно призраки. Приказ Жана де Бюэя был категоричен: никаких звенящих стальных доспехов и оружия. На солдатах остались лишь щитки из кожи буйволов, а за пояса заткнуты топоры и кинжалы. Трудно было прочитать что-нибудь на их суровых лицах. Молчаливые, вышколенные, словно хорошо смазанная военная машина, они поднимались ровным шагом все ближе к стенам замка.

Тень многогранной башни падала вниз и создавала спасительное прикрытие для отряда. Катрин размышляла о том, каким странным фоном является эта светлая, голубоватая ночная тень для задуманного смертельного марша. Ей больше по душе была бы непроницаемая темная и даже немного туманная ночь, но все равно радость и гордость за доверие не покидали ее. Она шла бок о бок с мужчинами. Эти люди прибыли сюда на решающий бой, каждый рискнул своей жизнью совершенно сознательно, только благодаря ее непоколебимой воле. Еще недолго, и она или будет праздновать победу, или окажется побежденной. Уходя из гостиницы и прощаясь с Сарой, после всех наставлений она попросила:

– Если я не вернусь, ты поедешь в Монсальви и передашь моему мужу, что я погибла в борьбе за него. Я поручаю тебе заботиться о Мишеле.

– Можешь этого не говорить, – спокойно ответила Сара. – Ты вернешься.

– Как ты можешь знать?

– Твой час еще не пришел. Я это чувствую.

Чем ближе к замку, тем больше Катрин думала, что Сара на этот раз могла ошибиться. Отряд, показавшийся ей большим вначале, по мере того как они подходили к новым каменным стенам крепости, уменьшался в ее глазах. Она беспокойно вздохнула, и тут же Пьер де Брезе, шагавший рядом с ней, попытался взять ее за руку, но она воспротивилась… Не время было заниматься любовными играми, да и не хотела она выглядеть в глазах этих мужчин иначе, как товарищем по оружию.