Мисс Катто продолжала говорить. Джудит попыталась сосредоточиться на том, что говорит директриса. Что-то насчет прошлого вечера.

– …Ехала домой на машине, около одиннадцати часов… была совершенно одна… вокруг ни души…

Девочка все поняла. Мисс Катто говорила о тете Луизе и о ее машине. Билли Фосетт оказался ни при чем. Губы Джудит разомкнулись, испуская вздох облегчения, и она ощутила, что на лицо вернулась краска и щеки запылали почти неприличным румянцем.

– …Несчастный случай. Это было действительно страшное столкновение.

Мисс Катто остановилась, Джудит взглянула на нее и заметила на ее спокойном лице озадаченное и обеспокоенное выражение.

– Джудит, ты хорошо себя чувствуешь?

Она кивнула.

– Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она снова кивнула. Тетя Луиза попала в автомобильную аварию. Вот в чем суть. Тетя Луиза, она всегда несется как ветер, обгоняет на поворотах, и овцы с курами бросаются врассыпную от гудка ее клаксона. Но на этот раз, видно, удача ей изменила.

– Но с ней ведь все в порядке, да, мисс Катто? – Наверно, тетя Луиза в местной больнице, с забинтованной головой и рукой в гипсе. Только и всего. Небольшая травма. – Она в порядке?

– Ах, Джудит, нет! К сожалению, нет. Это был несчастный случай со смертельным исходом. Мгновенная смерть.

Джудит уставилась на мисс Катто, не веря ее словам, не в силах допустить, что такая страшная, непоправимая вещь может быть правдой. Но когда увидела в глазах мисс Катто боль и сострадание, то поняла, что все так и есть.

– Вот что я должна была сообщить тебе, милая. Твоя тетя Луиза погибла.

Погибла. Какое ужасное слово. Как последнее «тик-так» остановившихся часов, как быстрый «щелк» ножниц, разрезающих нить.

Тетя Луиза.

Джудит услышала собственный глубокий, судорожный вздох. Потом спросила, очень спокойно, просто желая знать:

– Как это произошло?

– Я же сказала: столкновение…

– Где?

– На старой дороге, что проходит через вересковые пустоши. Там стоял сломавшийся грузовик, водитель его бросил. Фары были потушены… темнота. Она врезалась в него сзади.

– Она ехала на очень большой скорости?

– Я не знаю.

– Она всегда была плохим водителем. Гоняла как сумасшедшая. Вечно шла на обгон.

– Я не знаю, но не исключено, что в случившемся не было ее вины.

– Кто ее обнаружил?

– Машины загорелись. Огонь увидели и оповестили полицию.

– Кто-нибудь еще погиб?

– Нет, твоя тетя была одна.

– Откуда она ехала?

– По-моему, возвращалась из гостей. От друзей, живущих в районе Хелстона.

– От капитана и миссис Ричардс. Она не раз играла с ними в гольф. – Джудит подумала о том, как тетя Луиза в темноте возвращалась на машине домой; сколько таких поездок она проделала в своей жизни – без счета… Девочка взглянула на мисс Катто. – Кто сообщил вам?

– Мистер Бейнс.

В голове у Джудит было совершенно пусто.

– Кто это?

– Адвокат из Пензанса, поверенный твоей тети. Полагаю, он также ведет дела твоей матери.

Она вспомнила мистера Бейнса.

– Мама уже знает о смерти тети Луизы?

– Мистер Бейнс послал твоему отцу телеграмму. Разумеется, он отправит вслед за телеграммой письмо с подробностями. И я тоже, конечно, напишу твоей маме.

– Что же будет с Эдной и Хильдой? – Впервые в голосе Джудит послышалось подлинное горе.

– Кто это такие?

– Кухарка и горничная тети Луизы. Они сестры. Прожили вместе с ней много лет… они будут так горевать…

– Да, боюсь, это действительно было для них тяжелым ударом. Они не обратили внимания на то, что твоя тетя не вернулась домой. Заподозрили неладное только утром, когда одна из них понесла хозяйке поднос с чаем и обнаружила, что постель нетронута.

– И как они поступили?

– Позвонили по телефону приходскому священнику, это было очень разумно с их стороны. А потом к ним явился местный констебль и сообщил плохие новости. Естественно, обе были глубоко потрясены, но решили пока остаться в доме твоей тети.

Думать о Хильде и Эдне, о том, как они, осиротевшие, в пустом доме пьют чай и утешают друг дружку, было почему-то горше всего. Без тети Луизы их жизнь потеряла смысл. Глупо было успокаивать себя тем, что они найдут другое место, ведь они не то что молодая, энергичная Филлис; мыслимо ли представить самостоятельное будущее пожилых, незамужних сестер? А если они не найдут другого места, где же они станут жить? Чем заниматься? Две сестры всегда были неразлучны. Они не смогут жить порознь.

– Будут похороны? – спросила Джудит.

– Будут, конечно. В свое время.

– Я должна там быть?

– Только если сама захочешь. Но я думаю, ты должна присутствовать. И я, разумеется, пойду с тобой и буду все время рядом.

– Я никогда не бывала на похоронах.

Мисс Катто замолчала. Потом поднялась, вышла из-за стола, подошла к окну и встала там, закутавшись в свою черную мантию, словно в теплую шаль. Какое-то время она глядела в окно, на сырой, мглистый сад, в котором Джудит не находила ничего приятного для глаз и утешительного для души.

Мисс Катто, как выяснилось, того же мнения.

– Какой грустный день, – посетовала она, потом отвернулась от окна и улыбнулась. – Похороны – это часть смерти, так же как смерть – часть жизни. В твоем возрасте трудно смириться с этой безрадостной мыслью, но через это рано или поздно проходят все. И ты не должна чувствовать себя одинокой. Потому что я рядом с тобой, и ты можешь рассчитывать на мою поддержку. Тебе надо принять это как неизбежность. Ведь смерть действительно часть жизни, причем это единственная вещь в жизни, в которой не приходится сомневаться. Конечно, такие утешения звучат банально, когда трагедия случается с близким человеком и так неожиданно. И ты ведешь себя как очень храбрый и отзывчивый человек. Думаешь о других. Но не стоит таить горе в душе. Я знаю, что я твоя директриса, но сейчас я просто твой друг. Ты можешь поделиться со мной своими чувствами и мыслями. И не бойся плакать.

Но приносящие облегчение слезы почему-то не шли.

– Я в порядке.

– Умница. Знаешь, о чем я подумала? Я подумала: неплохо было бы нам выпить чаю. Хорошая мысль?

Джудит кивнула. Мисс Катто подошла к стене сбоку камина и нажала на звонок.

– Классическое средство против любой беды. Чашка вкусного, горячего чая. Понять не могу, почему я не подумала об этом раньше.

Она не стала возвращаться за стол, а расположилась в маленьком креслице у камина. Там уже все было готово для растопки, но огонь не разожжен; не говоря больше ни слова, мисс Катто взяла спички, наклонилась и подожгла скомканную газету и сухую лучину. Откинувшись на спинку кресла, она следила, как пламя занялось и языки его заплясали над горкой угля. Потом заговорила: