— Но… но разве аватара должен воплотиться не здесь?

На лице негра расплылась издевательская ухмылка.

— Здесь? С чего это ты решила? Разумеется, нет. Ну, что застыла, как мумия? Давай, пошевеливайся.

— Действительно, карма, твою мать, — пробормотала я по-русски, осторожно ступая по крутым каменным ступеням. — Вот что значит пользоваться непроверенной информацией.

Свет факелов озарил шестиугольное помещение, оказавшееся уменьшенной копией расположенного сверху зала. В нем тоже были ориентированные по частям света четыре колонны. Между ними на мозаичном полу алел окруженный непонятными письменами магический круг.

— Это здесь? — спросила я.

Эх, зря я положилась на Витю Корсакова. Мой вечно пьяный приятель, как говорится, слышал звон, да не знает, где он. Я даже предположить не могла, что в этом чертовом Лакавале окажется два шестиугольных зала с колоннами!

Итак, мой гениальный план с треском провалился. Оставалось надеяться только на чудо.

— Здесь, — кивнул ван дер Варден, вступая в центр круга.

Он отдал короткое приказание на африкаанс, и телохранители, вставив факелы в специальные стояки у колонн, гуськом направились к лестнице. Прежде чем начать подъем, они достали из карманов электрические фонарики.

— Может, и я с ними? — с надеждой попросила я. — Магические ритуалы — дело сугубо личное, присутствие посторонних тут совершенно ни к чему — только отвлекает.

— Вы с Бонгани останетесь, — отрезал мистер Гуманность.

Я бросила взгляд на часы. До полуночи оставалось пятнадцать минут. Всего через четверть часа южноафриканский психопат выяснит, что пришествие аватары так и не состоялось. Расплачиваться же за его разочарование придется отнюдь не Блаватской, запустившей в мир сию забористую теософскую феньку, а мне, не имеющей к теософам вообще никакого отношения. Что ни говори, а нет в этом мире справедливости.

Как меня только угораздило начинить “убойными сюрпризами” не тот зал? С другой стороны, мне и в голову не могло прийти, что в замке есть секретное подземелье. Что же делать?

У меня все еще оставалась возможность посеять панику среди поднявшихся наверх телохранителей. Но даже если предположить, что они убегут, попадают в обморок или со страху перестреляют друг друга, потребуется еще справиться с Бонгани и ван дер Варденом. Оружия у меня нет, мистера Гуманность я, может, и одолела бы каким-нибудь обманным приемчиком, но с Бонгани уж точно не справлюсь.

А если использовать факелы? Подожгу на обоих одежду, а пока они будут сбивать пламя, попытаюсь сбежать. Идея сомнительная, но попробовать стоит. Все равно ничего лучшего в голову не приходит.

Ван дер Варден, стоя в центре круга и сжимая мандалу в воздетых то ли к потолку, то ли к небесам руках, что-то неразборчиво бормотал, наверное, читал заклинания. Вид у него был совершенно безумный.

Бонгани с усмешкой наблюдал, как я с самым невинным видом потихоньку отодвигаюсь от него к колонне. Я находилась в полуметре от факела, когда негр поманил меня пальцем.

— В чем дело? — вернувшись на свое место, недовольно спросила я.

— Стой здесь и не дергайся.

— Тебе-то какая разница, где я стою? Вот привязался, паразит!

А что, если прямо сейчас устроить панику наверху? Бонгани, услышав шум, отвлечется, тут я его и подожгу!

Я сунула руку в карман, нащупывая пульт дистанционного управления, но пальцы негра железными тисками перехватили мою кисть. Свободной рукой он ловко выудил заветный пульт.

— Он тебе не понадобится.

— Все-таки я стану расисткой, — с ненавистью прошипела я. — Если останусь в живых — первым делом запишусь в ку-клукс-клан, так и знай.

— И правильно. На твоем месте я бы и сам так поступил, — подмигнул мне Бонгани.

Мистер Гуманность тем временем сменил позу. Теперь он со скрещенными ногами восседал в центре круга, истово прижимая мандалу к области третьего глаза.

Я снова взглянула на часы. Десять минут до полуночи. Рановато ждать воплощения аватары. Вероятно, ван дер Варден решил заранее принять нужную позу, чтобы не пропустить решающий момент.

— Может, отпустишь меня? — Я жалобно посмотрела на Бонгани.

Его ответ заглушил грохот выстрелов.

— Это еще что такое? — нервно дернулся ван дер Варден. — Какого черта…

— Перестрелка, — пояснил негр, вынимая из-под пиджака пистолет. — Кто-то атаковал ваших телохранителей.

— Кто атаковал?

— Должно быть, конкуренты. Не вы один охотились за мандалой.

— Перекрой вход на лестницу. Быстро!

— Отсюда нельзя. Надо подняться наверх. Рычаг управления там.

— Так поднимайся! Чего же ты ждешь? Продолжая прижимать мандалу ко лбу одной рукой, другой мистер Гуманность тоже извлек пистолет.

Бонгани находился почти у двери, когда в зал ворвался бородатый мужчина в развевающихся белоснежных одеяниях, напоминающих нечто среднее между туникой римского патриция, торжественным облачением ангела и авангардным свадебным нарядом в стиле унисекс. На правом плече ангельский прикид потемнел от крови. Под мышкой мужчина держал лакированный деревянный ящик, напоминающий детский гробик.

Пистолет ван дер Вардена резко дернулся, направляясь в грудь бородача. Сухо щелкнул взводимый курок.

Мужчина что-то крикнул по-французски, выставив перед собой свободную руку с зажатым в ней еще одним талисманом Блаватской.

Мистер Гуманность, остолбенев, как кролик перед удавом, впился взглядом в отливающий золотом топаз, сияющий в центре почерневшего от времени серебряного квадрата.

— Мандала! — прохрипел он.

— Мандала! — с ударением на последнем слоге воскликнул бородач, со столь же явным удивлением пялящийся на лоб ван дер Вардена.

Я переместилась к двери, около которой озадаченный Бонгани размышлял над создавшейся ситуацией.

— Клод Боринже, — проинформировала я негра. — Пахан “Братства воителей добра”.

— Я уже догадался. Вели помнишь, это я достал его фотографию.

— Ты видишь — у него еще одна мандала! Хотела бы я знать, какая из них настоящая.

— Ну, Миллендорф, паскуда, — процедил сквозь зубы Бонгани, — Впарил-таки туфту, расист чертов!

Неожиданно все стало на свои места. То-то меня удивило, что Ник столь неожиданным и чудесным образом выцарапал мандалу у “Детей высшей реальности”. Умница Миллендорф не стал напрягаться. Он просто отыскал ювелира, который, основываясь на фотографии, в рекордные сроки изготовил подделку. Интересно, на что он рассчитывал? Думал, мистер Гуманность не сообразит, что его провели? Наверняка у Ника был какой-то план, но, как и мой, этот план не сработал. Миллендорф не учел, что Бонгани его обезвредит.