прошлого, когда меня муштровали учителя, нанятые князем.

Фехтование. Верховая езда. Там в любой бред вкладывался сакральный смысл.

– Разумеется, все тонкости подобных мероприятий мне неизвестны. Это ведь закрытая информация. Когда вы станете князем, с вами непременно выйдут на связь.

– Кто?

– Боюсь, это мне также неизвестно.

– Ладно, не думаю, что “бал” важен, – жму плечами. – Аристократы давно ничего не решают, а вся эта игра в монархию осталась ради эффектных декораций.

Глист смотрит на меня так, будто из нас двоих я и есть чокнутый.

– Глеб Александрович, позвольте оспорить ваше утверждение, – наконец говорит он. – На бал попадают только по праву рождения. По праву крови. Поверьте, Его Светлость имеет серьезный авторитет в избранных кругах. А после того, как вы станете князем официально, ваше влияние возрастет и расширится во всех смыслах.

– По ходу на этом балу не танцуют.

– Если только в глобальном смысле, – вкрадчиво замечает Глист. – Князь Волков не стал бы посещать бесполезные мероприятия. Он всегда высоко ценил свое время.

Хрень собачья. Но это моя первая импульсивная реакция. Если посудить холодно и трезво, то даже такой бред исключать нельзя.

Блядский бал. Вход в закрытый круг аристократов со всего мира. Что же, на такое Воронцов и правда мог польститься.

И как тогда это связать с тем, что гад хочет от меня избавиться? Строит козни, загоняет в ловушку. Сам он туда не попадет, только через князя Волкова.

Занятный расклад намечается.

Остаток дороги проходит в тишине. Почти. Глист сообщает все, о чем ему известно, и мы расходимся в аэропорту.

Я получаю очередной отчет от своей охраны.

Все в норме. Все под контролем.

Перелет проходит по графику. Собираюсь отдохнуть. Просто вырубить мозги. Обычно короткой паузы хватает. Потом наступает озарение, могу увидеть все под новым углом обзора.

Но тут почему-то не могу расслабиться. Сна нет.

Пиздец, аж корежит изнутри.

Хотя повода нет. Систему безопасности я укрепил. Лика сейчас находится под надежной охраной.

Дурное чувство. Прямо чую. Словами не объяснить, это тупо животный инстинкт, который никогда прежде меня не обманывал.

Как только самолет приземляется, набираю Лику.

Вызов идет. Ответа нет. Так повторяется раз за разом, а потом телефон вообще отрубается.

Что за херня?

Звоню Тимуру.

– Глеб, – уже по одному обращению понимаю: случилось дерьмо.

– Где она? – голос срывается.

– Лика пропала.

Закрываю глаза. И сам того не замечаю. Мир вокруг меркнет. Дает трещину. Раскалывается на хер.

Блядь. Сука. Что?!

– Тимур, – цежу. – Как она могла пропасть?

– Мы выясняем, – отвечает друг. – Это случилось час назад. Не раньше. Я подключил своих ребят.

– Ее что, – холодею. – Ее похитили? При тебе?

– Я разбираюсь.

Он продолжает говорить. По сути. По фактам. А меня так сильно штормит и шатает, что я цепляю только отдельные куски информации. С трудом могу слушать.

Зимин направил свою команду. Никто не понимает, как это могло произойти. Кто настолько ловко все провернул.

Камеры были отключены. Четко в момент, когда Лика пропала. И пропала она из своей собственной комнату, куда отправилась отдохнуть после обеда.

Охрана ничего не засекла. Никто ничего не засек.

Ебануться. Замкнутый круг.

– Твой отец, – говорит Тимур. – Он мог на это пойти?

– Нет, хотя да, – кривлюсь. – Но блять, у его псов другой уровень. Они бы не потянули мою систему безопасности.

– Тамара сказала, он тебе угрожал.

– И что? – отмахиваюсь. – Отец такое не потянет. Я уверен. Ебать. Тимур, да здесь только один вариант.

– Я не уверен.

– Пробей адрес Воронцова.

– Нет, Глеб, это плохая идея.

– Где эта гнида сейчас?

– Глеб, не решай ничего сгоряча.

Плевать. Сам найду. Уебу тварь.

– Глеб…

– Потом, – задыхаюсь от ярости. – Все потом, Тимур.

– Едь домой. Сейчас.

Я собираюсь отрубить телефон. Но сперва запускаю одну полезную программу. Пока Тимур продолжает говорить, ищу Воронцова.

– Ты слышишь? Блять, Глеб. Приезжай.

Считаю секунды. Отлично. Еще немного и будет результат.

– У нас гость, – вдруг заявляет Тимур. – Хочет с тобой говорить.

– Кто? – кривлюсь. – Воронцов?

– Нет.

– Тогда мне похуй.

– Здесь Руслан Черный.

Рефлекс требует ехать за Воронцовым. Поймать его. Избивать, пока не признается. Пока не скажет где держит Лику. Но это херовая идея.

Блядь.

Засекаю адрес. Понимаю, куда надо ехать. Смотрю на экран телефона. Долго. После отбрасываю мобильный в стену.

Блядь. Блядь. Блядь!

Сука… пиздец. Сейчас и правда не стоит ехать. Я могу сорваться. Я могу голыми руками удавить Воронцова. А он мне живым нужен.

Ну пока не расскажет, где моя девочка. Потом – не важно.

Надо ехать домой. Понять, какого хрена там делает Черный. Этот уебок мог прибыть по приказу Воронцова. Озвучит условия. Попробует зацепить.

Ебануться. Зря они это затеяли. Очень зря.

Скоро поймут, что никогда нельзя трогать мое. Поймут, да. Но будет охуеть как поздно.

Глава 29

Куда поехал Глеб?

Этот вопрос не дает мне покоя. На душе странная тревога, и я постоянно проверяю телефон. Никаких сообщений, никаких звонков.

– Лика, все нормально? – спрашивает тетя и хмурится, словно чувствует мое настроение.

– Да, – киваю. – Просто немного устала.

– А как ты себя чувствуешь? Живот не тянет?