– В то заведение около школы Мур-бэнк, там еще решетки на окнах. Вот ведь глупый!.. Совсем молодой! Нет чтобы подумать сначала… Ведь после того как Альф погиб тогда в туман на железной дороге, у нее никого нет, кроме него! Впрочем, не должна я тут с вами ничего этого обсуждать, верно? Мне надо торопиться, завтра вся семья в гости нагрянет. – И она развернулась, унося с собой слабительные пилюли и крахмал из корней маранта. А Невилл так и остался стоять с бессмысленно вытаращенными глазами, ничего перед собою не видя. «О, Тревор, прости меня. Зачем ты это сделал? Господи, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо!»

От страха у него ныло в желудке, но если бы он попытался навестить Тревора, лучше бы никому не стало. Он мог лишь написать ему письмо и отправить немного денег.

Да что же происходит с этим миром, если милый юноша пытается покончить с собой только потому, что он не такой, как все? «Почему такие, как я, должны непременно жениться с одной целью – угодить семье? Почему я должен становиться отцом ребенку, которого я совсем не хочу? Это несправедливо, это неправильно!.. Но Конни нужна поддержка. Какой же я все-таки гад, что на секунду решил подставить ее…»

К черту счастливое Рождество! Вот бы заснуть и проснуться, когда все будет уже позади. Ну, по крайней мере удалось оттянуть судебные слушания еще на месяц, а к тому времени он будет уже женатым мужчиной. Но от этой мысли, ах, как тягостно на душе…

Рождественский ужин в этом году планировали скромный: Сьюзан и Якоб собирались отправиться к Джой, которая родила наконец крошечную девочку, Кимберли Дон. Весила она всего четыре фунта[54], поэтому молодую мать и младенца пока не отпускали из родильного дома, выжидая, пока малышка наберет побольше веса. Ну, а Денни, как обычно, ужинал у своей матери.

Эсма предлагала назвать девочку каким-нибудь рождественским именем: Кэрол, Ноэль или даже Николь. Она с облегчением вздохнула, когда ей сообщили, что с новорожденной все в порядке и что Джой тоже постепенно приходит в себя после пережитых мучений.

– Холли хорошее имя, – предложила Конни. – Или Айви…

Тут она самодовольно хмыкнула, ибо была погружена в приготовление пирога с изюмом и миндалем – впрочем, под строжайшим контролем. Должен же кто-то научить неумеху готовить!

– А теперь ее все будут звать просто Ким, – заметила бабуля без всякого энтузиазма, перекладывая пирог на тарелку и проверяя корочку. – Всегда держи наготове тарелку с пирогом. Никогда не знаешь, кто вдруг заглянет поздравить тебя с праздником.

Дом был аккуратно прибран, и Конни присела посчитать открытки. Интересно, их столько же, сколько и в прошлом году? Неприятно будет обнаружить, что их мало. Впрочем, сама-то она ничего никому не отправила.

Леви явился первым и сложил под елку какие-то свертки. Прибыл он, естественно, в одиночестве – Ширли в Саттер-Фолде не привечали.

– За твою первую правнучку! – произнес он, поднимая бокал с хересом. – Наш Невилл еще не приходил?

– Думаю, он в больнице, поехал навестить Джой. Но к рождественскому ужину он приедет, вместе с Айви и Конни, конечно. Лили и Питер собираются к Уолшам, вместе с Артуром. Нет, конечно же, это правильно – вот так взять и пойти куда-то. Но ничего, пока ты отрываешься со своей красоткой, мы им подсунем какое-нибудь слабительное. Господи, да чем же я заслужила такой позор, на старости-то лет! – вздохнула Эсма с отчаянием. – Я же совсем старухой стала тут с вами!

– Мама, но ты и в самом деле довольно уже пожилая, – поддразнил ее Леви. – Тебе ведь уже давно седьмой десяток пошел. Счастливого всем Рождества! Я надеюсь всех увидеть в день подарков[55], приходите на чай. Айви же не засидится здесь, я надеюсь?

– Ох, Леви, лучше бы ты никогда на ней не женился, коли уж на то пошло! Развод – это ужасно. Она потребует свою долю. Она вырастила твоего ребенка, а теперь ты хочешь нас опозорить.

– Она может забрать себе дом. А у меня останется бизнес. У Ширли уютно и всегда найдется кровать для Невилла.

– Невилл и Конни будут жить с Айви. Это решено.

– Ну, тогда я не вмешиваюсь, раз вы все так продумали. Вы-то довольны! А они?

– Что ты хочешь сказать? Знаешь, не каждая семья примет падшую женщину и чужого ребенка. Мы совершаем настоящий христианский поступок для этого малыша, как мы в свое время поступили по отношению к Фредди и его маленьким ошибкам. Тебе отлично известно, что Уинстэнли держатся друг за друга. Я сколько раз тебя выгораживала!

– Хорошо, хорошо, проповедь окончена. Мне пора. Если Невилл захочет со мной поговорить, он знает, где меня найти. Всем пока, хорошо вам завтра повеселиться.

«Как же он становится похож на своего брата Фредди», – подумалось в эту минуту Эсме. С тех пор как он оставил жену, он сбросил вес, и в его глазах снова запрыгали озорные огоньки. Леви никогда не был ее любимым сыном, но хоть прекратил пить. На войне ему пришлось туго, был в плену, о чем-то он так никогда ей и не рассказал – о чем-то, что видел двадцать лет назад. Удивительно, как это выходит, что солдаты до сих пор расплачиваются за то, что защищали родину, и их семьи от этого страдают.

Хорошо, что Невилла не взяли в армию, хотя армия, возможно, и сделала бы из него мужчину. Просто она не понимает его. Но ведь и в Священном Писании говорится о такой дружбе – взять Давида и Ионофана. Любовь между мужчинами стара как мир, и среди солдат это не редкость. Но последнее можно списать на то, что рядом нет женщин.

Семья все-таки должна держаться сплоченно и отбивать все возможные угрозы ее благополучию. Она для них словно скрепляющий клей. Только вот что-то истончается он то тут, то там, устала она…

Конни торопится навестить Джой, знает, что и ей скоро предстоит то же. А сама так и не научилась простейшей чулочной вязке. Ее вязание годится только на тряпочки для посуды. Ну ничего, у них еще несколько месяцев, чтобы все-таки подготовить ее.

Ну и, конечно, неизвестно еще, как они уживутся с Айви. Две женщины у одной плиты – всегда плохо. Вспомнить только, как Сью, Анна и Айви толкались на кухне в Уэйверли, каждая у своего буфета. Еда была по карточкам, а приехавшим из других стран девчушкам хотелось попробовать все новое… И все равно счастливое то было время. Все вместе они смогли уберечь Лили от роковой ошибки и не позволили ей выйти за Уолтера Платта.

Бедняга, он так и не женился и живет до сих пор со своей матерью, недоумевая, почему же жизнь прошла мимо него.

Конни так старается угодить своей бабуле, но в глазах ее тоска, плечи понуро опущены, точно как тогда у Лили, пока за нее не взялся клуб «Оливковое масло». Остается надеяться, что Джой и Роза ей по-прежнему хорошие подруги и вернут ее к жизни. С Джой они смогут вместе нянчить своих малышей, прямо как Анна и Сью когда-то. Надо же, как история повторяется…