Помимо слишком малого времени воздействия на цель, атака в один заход означала еще и отказ от использования части оружия Ил-2. Применять одновременно и пушки, и пулеметы, и реактивные снаряды было невозможно в принципе – ведь при открытии огня на пикировании под углом 30° с дистанции, скажем, 1200 м точку прицеливания для пуска «эрэсов» надо было выносить вперед от цели на 10 м, для стрельбы из пушек ВЯ – на 13, для стрельбы из пулеметов ШКАС – на 35, а для стрельбы из пушек ШВАК – на 40 м99. Опытные летчики еще могли, быстро отстреляв из одного вида оружия, быстро же внести поправку в прицеливание и еще до выхода из атаки открыть огонь из второго – но эффективность применения этого второго снижалась (в зависимости от его вида) на 20—70%100. Вряд ли можно было избежать спешки с прицеливанием (и, значит, снижения эффективности бомбоштурмового удара) и при использовании в одном заходе какого-либо одного вида стрелково-артиллерийского вооружения и авиабомб.

В 1943—1945 гг. этот порок был в значительной степени изжит. На цели, лишенные сильного зенитно-артиллерийского прикрытия, Ил-2 стали делать до 4—6 заходов, некоторые из ведущих групп организовывали и по семь, и по восемь. Группа старшего лейтенанта Н.И.Пургина из 820-го штурмового авиаполка 292-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта в октябре 1944 г., во время Карпатско-Дуклинской операции, сделала однажды даже 15 заходов, а штурмовавшее в том же месяце, в ходе Моонзундской операции, немецкие позиции на острове Даго (Хийумаа) звено старшего лейтенанта В.И.Мыхлика из 566-го штурмового авиаполка 277-й штурмовой авиадивизии 13-й воздушной армии Ленинградского фронта – 16 (!); 18 января 1945 г., в начале Восточно-Прусской операции, столько же выполнила и группа гвардии майора М.Т.Степанищева из 76-го гвардейского штурмового авиаполка 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта101. Впрочем, среднее количество заходов на цель у Ил-2 еще в 1943 г. не превышало трех. Так, в 277-й штурмовой авиадивизии 13-й воздушной армии Ленинградского фронта в январе этого года оно равнялось 2—3; в 5-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта в марте 1943-го – 2—4; в 8-й воздушной армии Южного фронта в декабре – 1—4102. И даже 23 апреля 1945 г., во время Моравско-Остравской операции, отдельные группы 8-го штурмового авиакорпуса 8-й воздушной армии 4-го Украинского фронта ограничивались всего одним заходом103.

Эффективность действий Ил-2 снижало также тактически неграмотное выполнение самих атак – особенно в 1941—1942 гг. Последнее оказывается вполне естественным, если учесть, что вплоть до конца 42-го штурмовая авиация не имела каких-либо инструкций по боевому применению Ил-2. «[...] У нас в полку [504-м штурмовом. – А.С.] и в дивизии [226-й штурмовой. – А.С.], – свидетельствует, в частности, И.И.Пстыго, – до середины 1942 года не было не только руководства по боевому применению самолета Ил-2, но даже инструкции по технике пилотирования. [...] Это была вина службы боевой подготовки ВВС. [...] Очень много частных вопросов и основательных проблем тактики нам пришлось решать самостоятельно. Во-первых, как строить боевые порядки звеньев, эскадрилий и полков? [...] Во-вторых, как и с каких высот можно наиболее успешно атаковать цель, в какой последовательности применять весь арсенал оружия, как маневрировать перед выходом на цель и при уходе от нее?»104

В результате в 1941-м и в начале 1942 г. Ил-2 бомбили и обстреливали цели почти исключительно с бреющего полета, т.е. с планирования под углом 5—10° – а не с обеспечивающего бóльшую точность стрельбы и бомбометания пикирования под углом 25—30°. При атаке с бреющего – когда «илы» проносились над целью почти в горизонтальном полете на высоте всего 5—25 м – цель исчезала из поля зрения пилота слишком быстро, чтобы он успел как следует прицелиться. Тщательному прицеливанию здесь мешало и то, что на сверхмалой высоте внимание летчика (а особенно слабо подготовленного – каких было большинство в советских ВВС) сосредоточивалось в основном на управлении самолетом – иначе можно было врезаться в землю... А вероятность поражения с бреющего полета «точечного» объекта уменьшало еще и увеличенное по сравнению со стрельбой с пикирования рассеивание пуль и снарядов. Как показали полигонные испытания, при ведении огня из двух пушек ШВАК с пикирования под углом 30° эллипс рассеивания получался с осями 5, 2 и 4 м, а при стрельбе с планирования под углом 5° – с осями уже 14 и 8 м105. Наконец, сброшенные со сверхмалой высоты бомбы, как уже отмечалось, часто давали рикошет и разрывались в стороне от цели... Однако до войны «все разговоры о штурмовой авиации сводились к бреющему полету – полету на сверхмалой высоте»...106

Первыми малопродуктивность таких ударов осознали, по-видимому, пилоты 66-го штурмового авиаполка ВВС Резервного фронта, которые уже в конце июля 1941 г. перешли к атакам с пикирования со средних высот. Тем не менее широкое распространение этот способ стал получать только с конца весны 42-го. И только в сентябре 1942 г. Наркомат обороны выпустил, наконец, «Инструкцию по боевому применению самолета Ил-2», узаконившую атаки с пикирования со средних высот; в октябре появился и проект «Руководства по боевым действиям штурмовой авиации», где также был учтен опыт войны.

Однако стрелять и бомбить с бреющего полета во многих частях и соединениях штурмовой авиации продолжали и в 1943—1945 гг. Бывший начальник штаба 48-го танкового корпуса вермахта Ф.фон Меллентин, сражавшийся на советско-германском фронте в декабре 1942 – сентябре 1944 г., даже утверждает, что Ил-2 в этот период «главным образом» так и атаковали!107 В.Швабедиссен также указывает, что еще в 1943-м атаки целей на поле боя (а не колонн на марше и не скоплений войск, против которых был эффективен и бреющий. – А.С.) советскими штурмовиками «выполнялись с бреющего полета»...108

Таким образом, даже в конце войны советская штурмовая авиация часто применяла тактику, делающую удары Ил-2 малоприцельными и, следовательно, малоэффективными (по сравнению с атаками с пикирования она понижала эффективность ударов Ил-2 примерно в 2—2,5 раза109).

Вину за это тактически неграмотное применение самолетов Ил-2 следует в значительной степени – если не целиком – возложить на советское авиационное командование. Так, высшие командные и штабные инстанции советских ВВС, располагая с осени 1942 г. передовыми тактическими наставлениями для штурмовой авиации, явно недостаточно заботились о внедрении их в строевые части. В результате, например, в 233-й штурмовой авиадивизии 1-й воздушной армии Западного фронта каких-либо тактических инструкций не было даже весной 1943-го! Ведущие групп, свидетельствует ветеран этого соединения А.Н.Ефимов, по-прежнему руководствовались лишь собственным опытом, так что «эффектные способы боевой работы не всегда брались на вооружение всеми летчиками». Некоторые продолжали отстаивать преимущества ударов с бреющего110.

А в 8-й воздушной армии еще 15 октября 1942 г. были введены в действие «Указания по боевому применению штурмовика Ил-2», предусматривавшие нанесение ударов с пикирования111. И тем не менее даже год спустя, в октябре 1943-го, в ходе Мелитопольской операции, шестерка гвардии лейтенанта Н.И.Семейко из 75-го гвардейского штурмового авиаполка 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии 8-й воздушной армии Южного фронта атаковала артиллерийские батареи с бреющего полета! «Расчет оказался правильным, – пишет автор апологетического очерка о Семейко. – Зенитчики не успели открыть огонь по низко летящим штурмовикам». Действительно, большое угловое перемещение низколетящей цели должно было осложнить действия ПВО, однако в то, что выпущенные с бреющего «пули и снаряды ложились точно в цель»112, поверить трудно. Целесообразнее было бы нейтрализовать зенитки иначе – выделить два штурмовика для их подавления, а силами остальных четырех атаковать батареи прицельно, пикируя на них со средних высот. Оптимальность такого способа действий шестерки Ил-2 при ударе по цели, прикрытой зенитным огнем, в 8-й воздушной была выявлена еще летом 1942-го! Тогда же – директивой от 22 августа 1942 г. – выделять часть сил группы для подавления зенитной артиллерии и наносить удары с пикирования потребовал и командующий ВВС Красной Армии... Однако многие не учитывали ни этот опыт, ни даже «Указания» не только осенью 43-го, но и весной 45-го... Еще 23 и 26 апреля 1945 г., во время Моравско-Остравской операции, командующий 4-м Украинским фронтом А.И.Еременко отмечал в своем дневнике, что многие пилоты 8-го штурмового авиакорпуса 8-й воздушной «по-прежнему бомбят и стреляют, не пикируя, и пускают эрэсы с горизонтального полета [...]»113.