— Хочу, хочу.

— Я напала на Джордана потому, что нашла в его ящике вещи Стива.

— Какие вещи?

— Предметы, которые пропали после ограбления.

— Гм. — Он окинул меня оценивающим взглядом, раздумывая над ответом, после чего предложил: — Вы не хотели бы вместе со мной заглянуть в тот ящик? Не хотели бы и мне показать, что же такое вы там увидели?

Я невесело рассмеялась.

— Нет, Джордан наверняка уже все оттуда убрал.

— А что, если я все же взгляну одним глазком? Просто проверю на всякий случай.

Я ненавидела его за то, что он мне подыгрывает, хотя на самом деле считает это нелепым заскоком. И все же я махнула рукой в сторону коридора.

— Можете делать все, что вам заблагорассудится, Доктор Тед. Чувствуйте себя как дома.

Он сочувственно потрепал меня по руке, встал и вышел. Как я и подозревала, Джордан примостился у двери, изображая из себя обеспокоенного супруга. Они о чем-то пошептались между собой, после чего прошли в спальню. Их не было довольно долго, после чего Свенсон вернулся, снова захлопнув дверь у Джордана перед носом.

— Ну как, нашли что-нибудь интересное? — спросила я.

— Вообще-то нет, Мэг. Это оказался всего лишь ящик.

— Что? Неужели никаких искусственных членов? Плеток? Эротических мазей?

Он поджал губы, прищурил глаза.

— У вас какое-то болезненное пристрастие к вопросам, касающимся секса.

— Неужели?

— Вы в последнее время не замечали за собой повышенного интереса к сексу?

Он чуть ли не облизывался от такой перспективы.

— Вообще-то, Джордан заставляет меня делать такие мерзкие вещи, что даже если у меня в жизни никогда больше не будет секса, я не расстроюсь.

Он энергично закивал, словно я наконец сказала что-то существенно важное, затем открыл свой саквояж и достал из него шприц.

Я в ужасе отшатнулась.

— Зачем это?

— Это успокоительное. Оно поможет вам расслабиться и частично избавит от паранойи.

— Но я не параноик. Я знаю, что реально, а что — нет.

Здесь я немного приврала, но чувствовала, что так надо.

— Я не могу допустить, чтобы вы снова попытались что-нибудь с собой сделать.

— Что вы имеете в виду?

Он досадливо вздохнул.

— Не нужно со мной притворяться. Думаете, я не вижу синяки у вас на шее?

— Синяки? — Я положила руку на шею и вздрогнула, почувствовав боль, которой прежде не замечала. — Что за черт? — задумчиво произнесла я, скорее обращаясь к себе, чем к нему.

— Вы пытались повеситься. Разве не помните?

— Думаете, я пыталась повеситься?

— Ваш муж обо всем мне рассказал, но мы сделаем так, чтобы ваше состояние стабилизировалось. Мы обеспечим вам необходимое лечение и уход.

Мы не мигая смотрели друг на друга, пока я взвешивала свои варианты. Страшно хотелось отказаться от лечения, которое он решил мне назначить, но разве я могла? Как я могла с ним бороться? Как я могла бороться с ними обоими? Зачем изводить себя по мелочам? Надо мной и без того уже довольно долго издевались, потому это была лишь капля в море, из-за которой вряд ли стоило переживать.

Я равнодушно пожала плечами и протянула ему руку.

— Конечно, делайте со мной что хотите. Все же делают.

— О, Мэг, мне бы очень хотелось, чтобы вы считали меня своим другом.

— Закадычные приятели, Доктор Тед. Не вопрос.

Я закрыла глаза, вздрогнув лишь, когда в меня вошла иголка, но все прошло довольно быстро. Когда я снова открыла глаза, он опять рылся в своем саквояже. Затем достал оттуда папку с файлами.

— Это ваше согласие на лечение, — пояснил он.

— Если я подпишу их, то попаду прямо в психушку?

— Нет. Просто мы бы хотели их иметь на случай, если они вдруг понадобятся.

— А если я откажусь?

— Тогда мы с вашим мужем пойдем другой дорогой.

— Вы отправите меня лечить принудительно? Запихнете в больницу против воли? Вы это мне хотите сказать?

— Мы бы хотели избежать действий, которые могут вызвать скандал, поэтому надеемся заботиться о вас в домашних условиях. Если мы сможем сохранить ваше состояние в тайне, то последствия этого на вашей репутации не скажутся.

— Как это удобно для Джордана, — заметила я с сарказмом. — Публичное слушанье по вопросу принудительного лечения в психиатрической больнице было бы для него так некстати. Люди узнают, что он не одну, а целых две жены довел до ручки.

— Давайте не будем сейчас беспокоиться о том, что может быть. Лучше сосредоточимся на том, что есть, а именно на том, что вы больны и что вам для выздоровления нужна квалифицированная помощь.

— Я не больна, черт возьми!

Но он не обратил внимания на мое замечание и как ни в чем не бывало продолжал:

— После того как я уйду, вы можете поговорить об этих документах с мистером Блэром. Уверен, вдвоем вы придете к нужному решению.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — эхом отозвалась я, лучась сарказмом.

— Лекарство очень скоро начнет действовать, и вы заснете. Когда проснетесь, то нервничать станете значительно меньше.

— Замечательно. Чем больше я похожу на зомби, тем больше мне это начинает нравиться.

— А еще я передам мистеру Блэру список препаратов, которые прописал, чтобы он мог вам их давать. С дозировкой я его ознакомлю. Это поможет продержаться в относительном равновесии до моего следующего визита.

— Спасибо, — покорно согласилась я, понимая, что если Джордана назначить ответственным по таблеткам, то у меня не останется другого выбора, кроме как их принимать.

Он встал и улыбнулся мне на прощание.

— Я к вам завтра еще зайду.

— Не могу дождаться, — солгала я.

Он направился к двери, а я вообразила, что мы с ним больше никогда не увидимся и что когда в следующий раз при нем назовут мое имя, я уже буду мертва. Он показался мне хорошим человеком, который искренне хотел помочь, и не его вина, что прежде ему никогда не приходилось сталкиваться с такими психами, как Джордан. Он понятия не имел, с кем имеет дело, и я совершенно не виню его в том, что он с известной долей скептицизма слушал мои дикие рассказы.

Да и кто бы смог разглядеть за учтивыми, обходительными манерами и внушительным банковским счетом личину маньяка? Меня, например, он в свое время легко ввел в заблуждение.

— Эй, док, — окликнула я его.

— Да, Мэг.

— Если вам сообщат о том, что я умерла — прятала таблетки, а потом их разом все проглотила, повесилась или что-то еще в этом роде, — не верьте, хорошо?