– Отчет Доремуса о вскрытии, наверное, страшно ее напугал, – заметил Маркхэм.

– Действительно. Он расстроил все планы. Представьте ее чувства, когда мы сообщили, что миссис Грин не могла ходить! Надо сказать, Ада мастерски вывернулась из опасной ситуации. Правда, восточная шаль едва ее не погубила. И даже эту деталь она обратила себе на пользу, бросив с ее помощью подозрение на Сибеллу.

– Как вы объясняете поведение миссис Маннхайм? – спросил Маркхэм. – Помните, она сказала, что Ада могла видеть в передней ее?

На лицо Вэнса легла тень.

– Я думаю, – печально произнес он, – что в этот момент фрау Маннхайм начала подозревать свою Адочку. Она знала об ужасном прошлом ее отца и, вероятно, жила в страхе, что ребенок тоже проявит преступные наклонности.

Несколько секунд царило молчание. Каждый из нас был занят своими мыслями. Затем Вэнс продолжил:

– После смерти миссис Грин между Адой и манящей ее целью стояла только Сибелла. И она сама подала идею надежного способа последнего убийства. Несколько недель назад, когда мы с Ваном катались на машине вместе с обеими девушками и Вонблоном, Сибелла в ядовитом раздражении сделала глупое замечание про то, как можно столкнуть машину с жертвой с обрыва. Аде, несомненно, пришлось по вкусу, что Сибелла таким образом сама предложила способ своей кончины. Наверняка Ада намеревалась заявить, что Сибелла хотела ее убить, но она ее раскусила и вовремя выпрыгнула из машины, а Сибелла не рассчитала скорость и вылетела в пропасть. То, что Вонблон, Ван и я слышали рассуждения Сибеллы, придало бы этой истории вес. И какой ловкий был бы конец: преступница мертва, расследование закрыто; Ада наследует миллионы Гринов и делает, что пожелает! И – честное слово, Маркхэм! – ей это почти удалось.

Вэнс вздохнул и потянулся к графину. Наполнив вновь наши бокалы, он откинулся назад и задумчиво закурил.

– Любопытно, сколько времени вынашивался ужасный замысел. Годы? Приготовления не были поспешными. Ада все тщательно продумала и распланировала. Когда она получила револьвер, оставалось только дожидаться подходящей погоды, чтобы можно было оставить следы и чтобы револьвер утонул в сугробе на балконных ступенях. Да, главным условием ее схемы был снег! Поразительно!

Добавить к этому отчету почти нечего. Правду скрыли, а дело положили на полку. На следующий год завещание Тобиаса, точнее, положение об обязательном проживании в особняке в течение четверти века было, ввиду всего случившегося, аннулировано Верховным судом по праву справедливости. Сибелла стала обладательницей состояния Гринов. Насколько причастен к данному решению был Маркхэм и повлиял ли он на рассматривавшего дело судью по административному праву, я не знаю и, естественно, никогда не спрашивал. Но старый особняк Гринов, как вы помните, в скором времени снесли, а усадьбу продали.

Миссис Маннхайм, которой смерть Ады разбила сердце, заявила о правах на наследство – щедро удвоенное Сибеллой – и уехала в Германию искать утешения среди племянниц и племянников, с которыми, по словам Честера, постоянно переписывалась. Спроут вернулся в Англию. На прощание он сказал Вэнсу, что давно уже хотел приобрести домик в Суррее, куда он, праздный бродяга, мог бы позвать свою душу[108]. Представляю сейчас, как старик сидит на увитом плющом крыльце с видом на ботанические сады в Кью и читает своего любимого Марциала.

Доктор и миссис Вонблон сразу после решения суда относительно завещания отбыли на Ривьеру и провели там запоздавший на год медовый месяц. Теперь они обосновались в Вене, где доктор стал доцентом университета, альма-матер его отца. Насколько я понимаю, он делает себе имя в области неврологии.

Добавлю еще один факт касательно данной семьи. Несколько месяцев назад мой приятель, вернувшись из Австрии, принес весть о том, что Сибелла родила сына и наследника. Это, признаться, показалось мне несколько несообразным. Трудно представить Сибеллу в роли матери. Но, как недавно заверил ведущий социолог, под черствостью и чрезвычайной искушенностью современной женщины скрывается извечный и необоримый материнский инстинкт. «На самом деле, – добавил сей ученый муж, – из нынешних девушек получаются отличные матери». Будем от души надеяться, что Сибелла оправдает его неуемный оптимизм.