– В ГРУ, в ФСБ?

Гусаров неопределенно пожал плечами.

– И вы решили их продать? Документы, я имею в виду?

– Да, мне они не нужны, в отличие от денег.

– Вы их читали?

– Нет. Там сплошная абракадабра, причем на английском. Мне показалось, что это какие-то шпионские дела, но я не силен в шифрах.

– А как вышли на покупателя?

– Увидел по телевизору, в «Новостях», его представляли как американского консультанта, обзвонил гостиницы и нашел.

– И сколько он вам заплатил?

– Пятьдесят тысяч.

– Ладно, допустим. Давайте теперь заглянем в ваш «почтовый ящик», очень уж мне любопытно его содержание.

– Да ради бога, – пожал плечами Гусаров. – Ничего вы там сверх того, что я рассказал, не найдете.

– Это мне решать. Скажите свой адрес и пароль.

В электронном «почтовом ящике» киллера лежало тем не менее новое письмо. Гусаров и сам был удивлен. Не играет ли, подумал Турецкий. Да нет, он же не мог его прочитать по всем элементарным техническим признакам, и по времени бы не успел: письмо пришло сегодня в 10.50. В это время Гусаров был на автовокзале в Зайцеве. А письмо содержало всего две строчки: «Ваш клиент – американский подданный Питер Ф. Реддвей. Проживает в гостинице „Москва“. Аванс: 25».

– Ну и как он тебе? – спросил Грязнов, отправив Гусарова в камеру.

– Понравился. Побольше бы таких сознательных.

– Надо бы на него еще Балабанова примерить.

– И Симпсона, – добавил Турецкий. – Будем Реддвея колоть или поедем посмотрим базу этого «специалиста»?

– Давай вначале слетаем на базу, – возможно, он копии с этих бумажек снял. Неудобно будет Реддвею опознание устраивать с Денискиным сотрудником, если он в несознанку играть начнет. А так – безличные бумажки, и не обидно даже.

До Малаховки добрались, как раз когда следственно-оперативная группа уже закончила осмотр. Семаго описывал обнаруженный в подвале арсенал, а кинологи еще проверяли сад на предмет спрятанной под деревьями взрывчатки.

Домик на вид был скромный: одноэтажный, маленький, всего на три комнаты, внутри тоже ничего особенного – обыкновенная холостяцкая квартира с минимумом мебели и вещей, зато максимумом бытовой техники.

– Самое интересное начинается в подвале, – сказал Семаго, демонстрируя вход в этот самый подвал, скрытый в стенном шкафу.

Подвал, в отличие от дома, был двухэтажный и, судя по размерам, простирался далеко в сад. На верхнем этаже химическая лаборатория и компьютеры, на нижнем – оружейная.

– Теперь понятно, зачем деньги человеку, – с завистью присвистнул Грязнов.

– У него тут и система самоуничтожения всего этого бункера была предусмотрена. – Семаго указал на провода, тянущиеся под потолком к теперь уже обезвреженным взрывателям. – А вот насчет компьютеров нужно подумать. У Гусарова выделенная линия к провайдеру лежит, то есть компьютер, если мы хотим, конечно, его «почтовый ящик» контролировать, нужно либо здесь оставить, либо с провайдером решить вопрос пересылки всей почты к нам, в МУР.

– А оружие все новое? – спросил Турецкий. Разглядывая развал винтовок, пистолетов и гранатометов на полу, его вдруг осенила гениальная идея.

– Не все, – ответил Семаго. – Совсем нового, в смазке, как раз почти нет.

– Слава, а давай Гусарова на понт возьмем. – Турецкий порылся в куче и выбрал два пистолета. – Скажем ему, что пуля, извлеченная из тела Джеффри, выпущена из его «макарова».

– Не купится, – засомневался Грязнов. Оружие не новое, потому что он его пристреливал, а после дела, как и положено, наверняка выкидывал.

– Тогда скажем: пуля из той же партии, что и девятимиллиметровые патроны у него в закромах, металл с браком – с отклонением от ГОСТа. И в доме обнаружены микрочастицы почвы из Серебряного Бора, с того самого места, где хлопнули Джеффри.

– Не купится, – повторил Грязнов.

– А вот это не факт. Мы же его до сих пор не обманывали, может, и купится. Хуже не будет.

– А с компьютером что? – напомнил Семаго.

– Пусть пока здесь стоит, – решил Грязнов. – Не верится мне, конечно, что провайдер у Гусарова в сообщниках, но пусть постоит, оставим одного спеца из технического отдела и подождем новой корреспонденции. А по поводу «заказа» на Реддвея я бы тебе, Саня, посоветовал обратиться к Денису. У него там есть такой бородатый Максим – просто компьютерный монстр, а то знаешь – пока наши разберутся что к чему…

– А значит, спец из «Глории» в два счета все расколет, – язвительно поддакнул Турецкий.

– Он очень головастый, – на полном серьезе подтвердил Грязнов. – Размер черепушки – шестьдесят второй, никак не меньше.

Потрошение Реддвея Турецкий решил проводить лично, без участия Грязнова. Слава вначале обиделся, но потом вынужден был согласиться, что в его присутствии Реддвей скорее полезет в бутылку и пошлет их ко всем чертям. Сдавать же его фээсбэшникам как шпиона Турецкий не желал ни при каких раскладах, а особенно не будучи уверен, что информацию Реддвей купил действительно шпионскую.

Что он будет делать, если вдруг Реддвей уже отослал в Лэнгли чертежи какого-нибудь супернового бомбардировщика или пылесоса, Турецкий не обдумывал. Верить в то, что Пит так низко пал, не хотелось.

Реддвей позвонил после своего совещания и спросил, приезжать ли ему на Большую Дмитровку, но Турецкий сказал, что приедет к нему в гостиницу сам. Всю дорогу он обдумывал, как бы поделикатнее подвести Реддвея к вопросу его предательства, а в результате, едва переступив порог номера, проклиная все на свете, попросил в лоб:

– Пит, покажи мне бумаги Апраксина.

Реддвей, как всегда, что-то жевал. Но, дожевав, спокойно вытащил из-под кровати чемодан, а из него папку и бросил ее на колени Турецкому.

В папке было три исписанных Апраксиным листка, из которых, несмотря на хорошее знание английского, Турецкий абсолютно ничего не понял. Это были явно не чертежи и схемы, а скорее некая ведомость или смета – бессмысленным словам соответствовали числа, которые вполне могли быть, например, денежными суммами.

Реддвей, надувшись, курил.

– Объяснишь? – спросил Турецкий, захлопывая папку.

– Ты за мной следил, – устало вздохнул Питер.

– А ты меня за пацана держал! – вдруг взорвался Турецкий. – Посольство у него! Голова болит!

– Но ты за мной следил! Ты! За мной! Как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне?!

– Не следил я за тобой, – почти не соврал Турецкий – рассказывать, что все-таки следил, но из лучших побуждений, сейчас точно не стоило. – Мы киллера взяли, а он раскололся, что продал тебе документы.