«Особенно правдоподобно, что этот Кулинич, о существовании которого я узнал три дня назад, купил и „Вашингтон пост“, и „Нью-Йорк таймс“, – подумал Турецкий. – Это уже вообще! Этакая паранойя…»

– Где я могу найти Митину?

– По крайней мере, до вчерашнего дня она была в Москве. Где именно она остановилась, я не смог выяснить.

Турецкий спустился в цокольный этаж дома на Неглинной в районе Сандуновских бань с неброской вывеской «ГЛОРИЯ. Частное детективно-охранное агентство».

Денис Грязнов встретил его и, ни слова не говоря, повел куда-то еще ниже. Они спустились еще – по винтовой лестнице и дальше пошли по узкому и, честно гворя, довольно жуткому коридору. Турецкий все высматривал крыс, но это было явно лишнее. В европеизированном подвале даже не пахло сыростью.

– Ты меня в тир ведешь, что ли? – не удержался Турецкий.

– Я не виноват, Александр Борисович, – извиняющимся тоном сказал Денис. – Он сам попросил отвести ему это место. Говорит, это этот подземный кошмар стимулирует у него виртуальное мышление. Пришли. – Денис сунул в какую-то щель пластиковую карту, и стена раздалась на прямоугольный проем – дверь.

В двадцатиметровом помещении – комнатой назвать эти голые каменные стены у Турецкого не повернулся бы язык – буквой "П" на столах громоздилось двенадцать компьютеров. Турецкий специально сосчитал.

Ими управлял один человек. Он повернулся к вошедшим в вертящемся кресле, и Турецкий узнал наконец легендарного Макса. Размеры его головы действительно впечатляли.

Макс запустил в бороду руку, подергал себя за нижнюю губу и сообщил:

– Не буду утомлять техническими подробностями. В них даже Денис ни черта не рубит. Короче, проследил я путь двух писем, где вашему киллеру «заказывают» этих американцев…

– Симпсона и Реддвея.

– Ага. Вот, – ткнул он пальцем в экран.

– Но мне же электронный адрес «заказчика» ничего не даст! – упал духом Турецкий.

– Какой электронный адрес?! – возмутился Макс. – Я что, лох ушастый?! Телефон записывайте.

Через пятнадцать минут самым что ни на есть оперативным путем было установлено, что телефон 203-91-26 расположен в 17-й квартире дома No 36 по Сивцеву Вражку. Квартиру снимает гражданка Соединенных Штатов Марина Митина.

С Неглинной Турецкий отправился в «Москву».

– Пит, мы вычислили твоего «заказчика». Это Митина! Пока мы с тобой разговариваем, Грязнов должен ее взять!

Реддвей, не реагируя, бродил из угла в угол, как больной слон. Турецкий, полагая, что он все еще переживает из-за «заказа», старался его не трогать. Но оказалось, Пит собирался с духом для очередного признания.

– Я тебе еще не все рассказал, – наконец выдал он, усевшись напротив Турецкого. – Когда начальство обвинило меня в убийстве Джеффри, мне было приказано взять на себя его миссию.

– Ну и замечательно, зато теперь ты знаешь, в чем она заключалась.

– Не знаю. У меня есть зашифрованное послание, а что в нем, мне не известно.

– Не понял, как же ты будешь выполнять то, чего не знаешь?

– Я знаю, что я должен делать, но не понимаю зачем, а главное – боюсь, что мне придется заниматься… как это… противозаконной деятельностью. Сегодня я должен вызвать от имени директора ЦРУ Кулинича на встречу и передать ему шифровку.

– Каким образом?!

– Мне дали номер его спутникового телефона.

Турецкий схватился за голову.

Тут позвонил Грязнов и добавил масла в огонь:

– Саня, на Сивцевом Вражке пусто. Птичка упорхнула. В розыск стерву!

Генерал Селезнев попросил его прибыть на Лубянку для «серьезного разговора», но, как всегда, не смог удержаться от вступительной лекции:

– Александр Борисович, по-моему, настала пора нам наконец перестать воевать друг с другом и объединиться против общего врага. Наш общий враг как вы, наверное, уже догадались, – всеобъемлющая коррупция во всех без исключения государственных институтах и персоналии, возводящие ее в ранг жизненной необходимости.

– Да ну!

Селезнев наградил Турецкого долгим укоризненным взглядом поверх очков и продолжил с напором:

– Я могу, конечно, принудить вас к сотрудничеству путем давления на ваше начальство, которое, разумеется, надавит на вас. Но зачем окольные пути? Вы честный человек, я честный человек, а честным людям не нужны посредники, согласны? Чтобы окончательно развеять ваши подозрения относительно того, что наше ведомство желает вас банально использовать, я сейчас изложу вам все, что мы на сегодняшний день имеем и что по дурацким конъюнктурным соображениям полагалось бы от вас скрывать.

Селезнев открыл сейф и извлек на свет божий тонкую картонную папку:

– Вот протокол допроса Круглова, того негодяя, который шантажировал вас в машине. Прочтите, вам будет интересно.

Документ был длинный, генерал налил Турецкому кофе, придвинул пепельницу и отошел с сигаретой к окну.

Вступительную часть Турецкий просмотрел бегло, уяснив для себя, что этот Круглов имел чин подполковника и работал в следственном управлении ФСБ, то есть под непосредственным командованием Селезнева. Обидно генералу, наверное. Пригрел на груди змеюку.

Дальше. Ага, вот:

"…В январе 1996-го ко мне обратились с предложением фальсифицировать данные следствия по делу о взяточничестве, возбужденному против капитана ФСБ Тюленина. Тюленин был оправдан, восстановлен в должности и впоследствии помогал мне в осуществлении новых конфиденциальных поручений.

Следователь. Кто обратился к вам с просьбой о Тюленине?

Круглов. Генерал Старостин, мой непосредственный начальник, ныне покойный…"

Понятно, валить на мертвых удобно, они возражать не станут. Пусть даже этот предшественник Селезнева трижды орденоносный чекист-герой, кто теперь докажет, что он на старости лет не продался?

Изложение древних подвигов Круглова на ниве помощи непонятно кому, но за конкретные немалые суммы Турецкий пропустил. К нему это никакого отношения не имело, а вот историю травли самого себя изучил подробно.

"Круглов. 11 сентября мне позвонили и попросили провести воспитательную работу со следователем по особо важным делам Генпрокуратуры А. Б. Турецким и порекомендовать ему не усердствовать в расследовании покушения на Чеботарева. Я позвонил ему и порекомендовал. Он, видимо, не внял моим рекомендациям, потому что меня снова заставили вступить с ним в контакт и на этот раз уже в любой форме заставить его ликвидировать обвиняемого, который был арестован по этому делу. Во время этой последней встречи я и был задержан.