в арахношелке и сверкающих масках на лице. От этого она чувствует холод внутри. Люмин был Добрым Самаритянином. Он был тем, кто забрал всех детей с улиц. Кормил их и учил драться: боевым искусствам, сборке бомб, битве на мечах. Люмин набрал охотников на крыс и сделал из них «Воскресителей».

Двигатель выключается и дверь фургона отъезжает в сторону. Голая лампочка светит мягким светом, а гараж пахнет скипидаром и маслом. Удобрениями. Пестицидами. Компостом из дождевых червей. Люмину помогает выйти из машины его телохранитель, Бонги идет следом, но Кейт и Сета сдерживают оковы. Сильвер все еще в катотоническом ступоре. Ее глаза теперь закрыты, но она не спит.

Охранник начинает отпирать ведущую внутрь монастыря дверь, но Люмин останавливает его.

— Мальчика внутри не будет, — говорит он. — Он бы не смог миновать систему безопасности. Он будет где-то на территории. В саду.

Через открытую гаражную дверь Кейт видит ночное небо, искрящееся опасностью. Сет ерзает на своем сидении, пытается ослабить путы. Люмин идет в сад.

— Принесите приманку, — говорит он.

Бонги отстегивает Сильвер и несет ее, как спящего ребенка. Мучительный образ: зловещая Пьета. Два мясистых «Воскресителя» хватают Кейт, разрывают путы на ее ногах, и тащат ее с Сетом из машины в холодный, залитый лунным светом, пышный сад.

Глава 78

Лабиринт черных роз

Люмин и «Воскресители» потоком вплывают в сад. Они в повышенной боевой готовности, так как осталось двенадцать минут на поиски их жертвенного ягненка. Они совершают повороты, толкая Кейт с Сетом перед собой, минуют изгороди, пахнущие цветами. Люмин говорит в запястье, и его голос разносится по всей территории.

— Мэлли.

Его голос теплый, радушный. Кейт он кажется Венериной мухоловкой.

— Ты можешь выходить. Бояться нечего. Твои родители здесь, и им нужна твоя помощь. Они очень беспокоятся и хотят тебя видеть.

Его голос эхом разносится в воздухе.

— Твоя мама здесь и дядя. И Сильвер тоже здесь! Мы все тебя ждем. Ты можешь выходить. Тут безопасно.

— Не выходи! — кричит Сет.

Мужчина в маске бьет его кулаком в скулу, сбивая его с ног. Другой «Воскреситель» пинает его в горло.

Люмин снова повторяет свое сообщение, но в этот раз с большей тревогой.

— Я знаю, что ты здесь! — говорит он, — очень важно, чтобы ты вышел прямо сейчас!

Если бы Мэлли мог оставаться скрытым чуть дольше, наступила бы полночь, и пророчество бы не сбылось.

— Не слушай этих людей! — кричит Кейт. — Не выходи, неважно, что…

Грудь Кейт взрывается искрами. Она на земле и не может говорить, боль поглощает ее. Она не знает, был ли это кулак или ботинок. Армия в арахношелке тащит ее по сырой траве. Она отчаянно пытается вдохнуть холодный, черный воздух в свои кричащие легкие.

— Мы даже не знаем, здесь ли он, — слышит она, как произносит Бонги.

— Он здесь, — отвечает Люмин. — Я чувствую его присутствие. В воздухе запах расплаты.

— Нам стоит помолиться? — спрашивает она искоса. Космический крем.

— Сейчас не время молиться, — отвечает Люмин.

— Я просто подумала…

— Мэлли! — кричит Люмин, паника начинает окрашивать его голос. — Нам нужно, чтобы ты вышел прямо сейчас.

Марширующие тела прокладывают свой путь сквозь лабиринт черных роз.

Глава 79

Алхимист, Фолксингер, Нью Доун

Алхимист, Фолксингер, Нью Доун. Розовый лабиринт — шедевр ландшафтного дизайна. Более тысячи различных сортов роз растет вместе, образуя круглый лабиринт — форму солнца. Каролины, Брактеаты, Синстилы. В дневном свете они выглядят, как картина маслом, а ночью, как колючая клетка из черных роз и шипов. Маленькие, злобные острия постоянно хватают Кейт за пальто и царапают ей руки. Растения хотят зацепить ее, удержать, но «Воскресители» продолжают толкать вперед.

Стены не сплошные, как в традиционных викторианских лабиринтах. Она видит сквозь ветви и листья какие-то движения, тени теней. Они пробираются глубже в сердце лабиринта. Громкий голос Люмина — ритм их ужаса.

Наконец, из изгородей они выходят на широкую поляну с возвышающимися солнечными часами в середине. Пока Люмин и Бонги слишком заняты поисками Мэлли, Кейт гадает, сможет ли дотуда добежать. Лицо Сета кровоточит, а ее собственное тело ощущается сломанным. Они вообще смогут бежать? И даже, если им удастся вырваться от головорезов по обе стороны от них, смогут ли они найти выход из этого запутанного лабиринта? Она оглядывается вокруг, пытается найти лучший выход и делает осторожный шаг от своего пленителя. Он, кажется, не замечает. Ей придется поравняться с Бонги, чтобы схватить Сильвер и тогда…

Появляется миниатюрная фигура, блокирует ей путь и вытаскивает огромный серебряный меч, который сверкает под светом звезд.

Зубы Джексон, обнаженные ее широкой улыбкой, сияют в темноте. Ее шарф развевается на ветру.

— Не так быстро, — говорит она, ее голос звучит раненым шепотом.

Она медленно опускает клинок и приставляет его к шее Кейт. Жаждущая мести, без сомнения, думает Кейт, вспоминая подробности, как изображение на осколках стекла, как она, всего пару часов назад, перерезала этой женщине горло. Она гадает, как оно выглядит теперь, как выглядит рана. Нежная кожа, склеенная вместе стволовыми клетками. Никто не догадается, что она была ранена, так как шарф скрывает рану. Единственная подсказка в том, как Джексон двигается с неподвижной шеей, будто прошлой ночью плохо спала.

Она смотрит на Кейт своими глазами-изюминками и щелкает по стражнику мечом, предупреждая его посредством блестящего металла. Ее сообщение предельно ясно: Кейт принадлежит ей. Никто, кроме нее, не будет иметь удовольствия зарезать ее. Клинок снова прижат к горлу Кейт, в этот раз сильнее, Кейт ощущает длину лезвия, неглубокий порез. Теплый ток крови вниз по ее шее.

Люмин видит новую кровь.

— Не убивай их пока.

Джексон смотрит на него с разочарованием.

— Они нужны нам. Чтобы приманить мальчика.

Она поджимает свои рубиновые губы, но не убирает меч.

Пятьдесят «Воскресителей», сотня.

— Осталось шесть минут, — произносит вспотевшая Себенгайл.

Люмин отправляет пару мужчин убрать верхнюю часть солнечных часов и помочь ему подняться на постамент. Хоть он и нуждается в помощи, он проворен, несмотря на свое тяжелое облачение и его возраст. Он стоит там, обводит взглядом своих теней.

— Это твой последний шанс, Мэлли.

На его лице отражается некое лихорадочное возбуждение. Ненависть Кейт к нему глубока и обжигает, но в этот момент она видит, что он действительно верит в то, что делает.

Словно услышав ее мысли, он переводит взгляд прямо на нее, его глаза блестят решимостью.

— Приведите ее ко мне.

В его руках золотые секаторы.

Кейт вздрагивает, пытается отпрянуть.

— Нет.

— Не смей прикасаться к ней, Люмин, — рычит Сет, — или, клянусь Богом, я убью тебя.