Лидия даже не заметила этого. Ее внимание было приковано к распростертому на земле Уинстону. На груди несчастного с ужасающей скоростью расплывалось кровавое пятно.

– Уинстон! – всхлипнула Лидия, склоняясь к другу. Она решила, что молодой человек уже мертв, но в этот момент он с трудом поднял веки.

– Лидия… С вами все в порядке?

– Да, да. – Слезы полились ручьем, стекая с ее щек на окровавленную грудь Хилла. – Молчите! Вам нельзя разговаривать.

– Давно не чувствовал себя мужчиной… Хотя бы умер как мужчина…

– Прошу вас, молчите! Не умирайте!

Он печально улыбнулся:

– Может, это и к лучшему, дружочек.

Глаза его устало закрылись, грудь в последний раз приподнялась и опала. Даже поняв, что все кончено, Лидия смотрела на Уинстона так, будто надеялась воскресить его.

И вдруг ее взгляд наткнулся на бархатный мешочек. Очевидно, Клэнси, испуганный внезапным нападением, не заметил, как его добычей завладел незнакомец.

Лидия высвободила мешочек из пальцев Уинстона и едва успела опустить его в карман, как увидела, что со всех сторон к ней бегут люди. Первым из-за деревьев показался Росс.

– Лидия! – Он остановился как вкопанный, увидев, что жена не одна.

Тут подоспела запыхавшаяся Ма.

– Боже милостивый! – Она решительно загородила дорогу своими пышными телесами. – Не пускайте сюда детей – зрелище не из приятных.

Лидия подняла на мужа глаза, полные слез. Не шевелясь, он обводил взглядом ее спутанные волосы, разорванное платье, обнаженные плечи и грудь, покрытые синяками и ссадинами. Россу хотелось завыть от боли и унижения, однако он подошел к жене и рывком поднял ее с земли.

– Прикройся!

Не понимая, что вызвало его гнев, она молча смотрела на мужа. Росс стянул края платья у нее на груди.

– Что здесь произошло, миссис Коулмен?

Грейсону пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем он дошел до сознания Лидии. Почему Росс сердится на нее? Неужели не понимает, что она старалась защитить его? «Мой друг только что погиб из-за меня!» – хотелось крикнуть Лидии в застывшее, как маска, непроницаемое лицо мужа.

Словно во сне она обернулась и увидела Грейсона и еще нескольких человек, уставившихся на нее в ожидании ответа.

– Что? Ах да… Я шла, и вдруг какой-то мужчина…

– Мужчина? Вы видели его раньше?

Лидия удивленно посмотрела на Грейсона. Почему всех так интересует Клэнси? Уинстон Хилл мертв – вот что главное. Он был такой милый. Давал ей книги. А теперь его нет…

– Я?.. Нет, никогда! – Она затрясла головой. – Он напал на меня, а мистер Хилл… – Голос Лидии дрогнул. – Мистер Хилл бросился защищать меня.

– Ну хватит, джентльмены, – решительно вмешалась Ма и обняла Лидию. – Ей надо прийти в себя, бедняжке. Сдается мне, что какой-то негодяй преследует наш караван. На вашем месте я попыталась бы выследить его – вряд ли он успел уйти далеко.

Никем не замеченный, из-за деревьев вышел Мозес и остановился рядом с бездыханным телом своего хозяина и друга. Ему вспомнился день, когда родился мастер Уинстон. Тогда в большом доме был шумный праздник. С первой минуты Мозес, в ту пору еще мальчишка, привязался к юному хозяйскому сыну и пронес эту любовь через годы, потому что Уинстон всегда обращался с ним как с равным, несмотря на то что кожа у них была разного цвета.

Грейсон кашлянул.

– Наверное, надо перенести мистера Хилла…

– Я сделаю это сам. – Мозес опустился на колени возле Уинстона. Ласково, как любящая мать, он поднял тело на руки и понес в лагерь. Мозес старался не выказывать скорби, но слезы блестели в его глазах, похожих на темные зеркала.

Оказавшись в гостеприимном фургоне Лэнгстонов под опекой добросердечной Ма, Лидия наконец дала выход своему горю. Сначала Люк, теперь Уинстон. Они оба умерли из-за нее. Видно, она и в самом деле дрянь, приносящая людям одни несчастья.

– А где Росс? – вдруг спросила Лидия. Почему муж не с ней? Почему смотрел на нее с такой ненавистью? Неужели догадался, кто такой Клэнси?

– Там же, где и все, – ищет твоего обидчика и, как я подозреваю, убийцу Люка. Выпей-ка чаю.

– А Ли?

– Анабет уже уложила его. Ты тоже постарайся уснуть и забудь о том, что произошло в лесу.

– Не могу. Это я во всем виновата.

– Не говори глупостей! При чем тут ты?

Слова миссис Лэнгстон не утешили Лидию. Наплакавшись вволю, она забылась тревожным сном.

Хоронили мистера Хилла на следующее утро. Лидия, осунувшаяся от горя, стояла рядом с мрачным Россом. Глаза ее были сухи – все слезы она выплакала накануне. Во время церемонии она и Росс не обменялись ни словом.

Никто не обвинял Лидию – напротив, все выражали сочувствие, говорили, что ей повезло – ведь преступник мог убить ее. «А то и сделать кое-что похуже», – понизив голос, добавляли дамы. Из-за их сочувствия Лидия ощутила себя еще более несчастной. Она виновата и недостойна утешения. Не утешал ее только Росс.

В тот же день караван снова тронулся в путь. До цели оставалось совсем немного, к тому же, удрученные еще одной смертью, все хотели поскорее убраться из опасного места.

Как обычно, фургоном Хилла правил Мозес. Вечером он зашел к Коулменам.

– Мне очень жаль, что так случилось, – вздохнула Лидия, испытывая к негру искреннее сострадание.

– Может, оно и к лучшему, мисс Лидия. Он ведь все равно был обречен, а тут умер как герой.

– Вот-вот, – подхватила она. – Уинстон и мне так сказал.

– И это правда. Сами знаете, как он к вам относился. И если мистеру Хиллу суждено было умереть, защищая вас, для него это наилучший исход.

– Спасибо, Мозес. – Лидия стиснула руку негра.

Она пригласила его отужинать с ними, но он отказался. За ужином Росс был все так же угрюм. Трапеза прошла в молчании. Лидия не могла разглядеть в темноте глаза мужа, но знала, что он не смотрит на нее. Все было как вначале – Росс держался так, будто один вид жены внушал ему отвращение.

Когда они, закончив еду, забрались в фургон, Лидия почувствовала, что больше не выдержит. Ее нервы были на пределе. Клэнси чуть не изнасиловал ее – теперь смысл этого слова был ей понятен, – и на глазах Лидии умер Уинстон, ее друг. Неужели она не достойна сочувствия?

Равнодушие мужа выводило Лидию из себя. Неужели ему нечего сказать? Уложив Ли, она обернулась и увидела, что муж свертывает постель.

– Что ты делаешь? – Уже несколько недель они спали только вместе.

– Хочу лечь снаружи.

Лидия нервно облизнула губы.

– Останься здесь, со мной… и Ли. – Росс словно не слышал. Не желая признаться в том, что ей будет не хватать его, Лидия добавила: – Может быть, этот человек все еще бродит неподалеку. Мне будет спокойнее, если ты проведешь ночь в фургоне.