— Оставайся здесь! — велел он Нике.

— Но…

— Послушай, девочка… — Он обнял ее и крепко прижал к себе. — Тебе там делать нечего. Там страшно. Здесь тоже страшно. Но я не могу взять тебя с собой. Пока не могу. Ты останешься здесь, с мамой, но тебе надо запереться изнутри, поняла? Здесь надежная дверь…

Он с сомнением посмотрел на дверь кухни и вспомнил другую, еще более надежную, которая рухнула под ударами топоров. Вот что значит классовая вражда. Они словно озверели. Они могут в любой момент сюда ворваться. Но тащить Нику наружу, под пули? Выбирай!

В конце концов, здесь ее мать. Эстер Жановне тоже нужна поддержка.

— Сидите тихо, — велел он. — Я за тобой вернусь. За вами.

— Миша, когда? — вцепилась в него Ника.

— Скоро.

— Я боюсь!

— Брось! Ты ничего не боишься! Запрись, — велел он и направился к двери.

— Миша!

— Запрись!

Он, не оглядываясь, пошел по коридору. К входной двери, которая сегодня была распахнута настежь. Более того: висела на одной петле. Он шел и слышал стрельбу. Все-таки и до этого дошло. Начал Воронов, который схватил автомат. Вожак подал пример, остальным ничего не оставалось, как ввязаться в драку. Воронов не хотел, чтобы последний член элитного винного клуба ускользнул от расправы. Он хотел быть уверен на сто процентов, что его заклятый враг мертв. Все правильно: столько народу положить и упустить заказчика! А Сивко мог быть заказчиком ограбления. Теоретически мог.

Он остановился у двери и осторожно выглянул наружу, пытаясь оценить обстановку. Вспомнил вид с башни: вторая группа деревенских, более многочисленная, шла по шоссе к воротам. Там сейчас и пальба. Автоматные очереди перемежаются с одиночными выстрелами, похоже, из охотничьих ружей. Залегли они, что ли? Или это уже милиция? А что делается у калитки?

Он набрал в грудь побольше воздуха и вышел на свет. Надо на что-то решаться. Огляделся: чем бы вооружиться? Но под рукой ничего не оказалось. Он короткими перебежками рванул в глубь участка, а оттуда — к задней калитке.

И там столкнулся с начальником охраны.

— Стоять! — поднял тот автомат.

— Парень, спокойно! — он поднял вверх руки. — Ты меня знаешь. Я один из гостей.

— А… — опустил автомат Коля. Он тоже опустил руки и спросил:

— Что происходит?

— А х… его знает! — выругался начальник охраны.

— Хозяин где?

— А х… его знает!

— Жертвы есть?

— А…

— Докладывать по всей форме! — рявкнул он…

— Есть! — вытянулся парень и с опаской спросил: — А ты кто?

— Я из милиции.

— Из…

— Они должны подъехать. Мои люди. Наши.

— Так какого…

— Я тебя спрашиваю: жертвы есть?

— Мы больше пугали, — хмуро сказал начальник охраны. — Это хозяин палил в террориста.

— В какого террориста?

— Который взял заложника. В нарушение инструкций.

— Заложника взял в нарушение инструкций?

— Палил в нарушение. Надо вступать в переговоры. Спасать заложника.

— А где сейчас заложник? — осторожно спросил он.

— Когда началась пальба… В общем, х… его знает!

— Пойду, посмотрю.

— Ну, давай, — оскалился парень в камуфляже.

— Дай автомат.

— Еще чего!

— Ну, что-нибудь?

— Гранату хочешь? В ближнем бою вещь необходимая.

— М…к! — он вихрем налетел на шутника, но ударился о каменный утес.

— Тихо, тихо. Ишь, резвый какой! На пистолет. — И парень в камуфляже сунул ему «ТТ». Похоже, тот самый.

— Откуда?

— У двери подобрал. В общем, черт знает что! И как будут разбирать эту кашу? Они вроде бы напали. Мы оборонялись. Взят заложник. Стрельба на поражение оправдана.

— Ты бы остановил своих людей.

— Да? А других кто остановит? Мне сдать своих людей? Чтобы их порубили в лапшу топорами? Ну уж нет! — оскалился начальник охраны.

— На принцип, значит, идем? За кого воюешь? За частный капитал!

— Да пошел бы ты на х… — беззлобно сказал парень.

— Ладно, пошел. Ты вот что… На кухне сидят две женщины. Одна заперта в кладовке, другая — ее дочь. Пригляди за ними.

— Женщины?

— Именно. Надеюсь, это не противоречит твоим принципам? В замок ворвались пьяные мужики, они сейчас громят винный погреб. У них топоры и охотничьи ружья, зато у тебя есть автомат. Защити женщин.

— Ладно. Это дело.

Начальник охраны выполнил команду «налево, кругом!» и с автоматом наперевес зарысил к входной двери. Он немного успокоился. Сразу видно: парень умеет вести переговоры, это его специфика. До того как работать на Воронова, занимался освобождением заложников и, видать, преуспел в этом деле. Переговоры с Сивко начальник охраны провел грамотно, и если бы не сумасшедший хозяин…

Нику и ее мать на растерзание пьяным мужикам парень не отдаст. На то есть автомат. А его ждет другая работа. Он сжал «ТТ» так, что рука заныла, и решительно направился к калитке. То есть к проему в ограде, который образовался, когда ее снесло взрывом. Видать, здесь было жарко. Сейчас боевые действия разворачивались в чистом поле. Но, увы! Он пришел к шапочному разбору!

Человек, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор, лежал на земле, вокруг суетились люди. Сотрудники его службы безопасности. Шефа они не спасли: Федор Иванович Сивко был прошит автоматной очередью. Когда он подошел, Сивко еще был жив. На заднем плане шла разборка одетых с иголочки секьюрити с деревенскими мужиками в телогрейках и резиновых сапогах. Тоже на принцип, не за идею. В общем, это была обычная драка. А люди Воронова отступили за толстые стены.

Он подошел и нагнулся над Сивко.

— Федор Иванович…

— Кончается, — хмуро сказал кто-то.

— Во… ро… — зашевелил губами Сивко. Он нагнулся к самому его лицу:

— Что?

— Не я… Лев… Абрамович… Не я…

— Я понял.

— Не дай… уйти… — с трудом выговорил Сивко, собрав последние силы.

— Воронову?

— Не… дай…

Этот человек боролся за жизнь до конца, и последнее желание, которое он высказал, было: отомсти! Не дай ему уйти! Бессмысленная жертва, потому что на раритет позарился Лев Абрамович. Именно это и силился сказать Сивко. Не он заказал ограбление квартиры, не он причина гибели Марии Вороновой. Это было несправедливо и не по правилам. Но у сумасшедших своя логика.