Воронов не шевелился.

— Забери у него ключ, — велел он Сивко.

Тот посмотрел на Воронова с опаской и сказал:

— Ну, посидит лакей еще часок в кладовке. Делов-то.

— Выполнять! — заорал он и поднял пистолет.

— Еще один псих, — пожал плечами Сивко. — Дмитрий, отдай ключ.

Воронов молча полез в карман, достал ключ и кинул ему.

— Вот так-то лучше, — он сунул ключ в тот же карман, где лежали патроны. — А теперь — все вниз!

— Да с какой стати ты тут распоряжаешься! — возмутился Сивко.

— Потому что оружие у меня!

— Не будешь же ты в меня стрелять?

— А ты попробуй! Единственный способ узнать — заставить меня нажать на курок. Так, что ли? — он посмотрел на Воронова.

— Ты подслушивал, — догадался Сивко.

— Давай, двигай к лестнице. — Он взмахнул пистолетом. — Воронов — следом.

— Взрослеет молодежь, — криво усмехнулся Сивко, направляясь к лестнице. — Глянь, как щенок обращается с уважаемыми людьми, которые намного его старше!

— Ты еще мораль мне прочитай. Пока спускаешься. О том, что в общественном транспорте надо место уступать людям пожилого возраста, инвалидам и женщинам с детьми. Может, я и проникнусь. Ах да! Ты же не знаешь, что такое общественный транспорт! Как я мог забыть!

— Миша, хватит, — поморщился Воронов. — Я понимаю, что ты собой доволен. Только оружием не надо размахивать. Не в кино.

— К лестнице! — велел он. — Сивко первый, вы — следом.

Он подождал, пока Воронов начнет спускаться, и только тогда шагнул на лестницу сам. Надо быть осторожнее. Двое сильнее одного. Сивко в драке на смотровой площадке был за него, и они победили. Но Федор Иванович вполне может переменить решение и переметнуться на сторону противника. От них, буржуев, всего можно ожидать. Это же не предательство. Ничего личного, только бизнес.

Он спустился с башни последним, Сивко и Воронов стояпи на площадке перед лестницей и ждали его. Бежать никто не собирался.

— И что дальше? — спросил Воронов.

— Идите вниз. На первый этаж.

Они цепочкой потянулись по коридору, Воронов и Сивко впереди, он сзади, на безопасном расстоянии. Спустились вниз, в холл первого этажа

— И что дальше? — повторил Воронов.

Он задумался. И в самом деле: а дальше что? Держать их под прицелом, пока милиция не приедет? А когда она приедет? А в это время на подступах к замку происходит черт знает что. С одной стороны идут деревенские. С другой — люди Сивко. Где-то на подходе и милиция. А за толстыми стенами замка наизготовку сидят люди, у которых приказ стрелять. И ни у кого из них нет ясного представления о том, что происходит, ни у нападающих, ни у тех, кто держит оборону. Кто есть кто? Не будут же они друг другу представляться перед тем, как сойтись в рукопашной? «Вы кто?» «А вы кто?» Им всем надо объяснить. Сивко должен отдать приказ своим людям, Воронов своим, он — договориться с милицией. А кто успокоит деревенских? У них-то начальника нет! Разве к знахарке обратиться…

— Что замер? — недобро посмотрел на него Сивко.

— Я думаю. Ты вот что… — Он левой рукой достал из кармана джинсов ключ и кинул его Сивко. Тот поймал. — Иди на кухню и отопри Зигмунда. Будь с женщинами. Если начнется пальба… У тебя есть связь с твоими людьми?

— Была, — зло сказал Сивко. — Пока я был на башне. Кто заставил, меня оттуда уйти? Умник!

— Не подумал. Ну, выйди из замка.

— Я пока не сошел с ума. Пусть сначала он уберет собак и охрану, — Федор Иванович кивнул на Воронова.

Тот покачал головой:

— Нет.

— Ладно. Федор Иванович, иди на кухню. Действуй по обстоятельствам. А мы сами разберемся. Идите по коридору, к погребу, — велел он хозяину замка.

— Куда? — удивился Воронов.

— В винный погреб! Где я еще могу вас запереть? Надежнее винного погреба ничего нет. Да и вам там будет приятно.

— У тебя ключа нет, — напомнил Воронов.

— Федор Иванович, пришли в погреб Нику с ключами! — крикнул он в спину Сивко.

— Чего-чего? — обернулся тот.

— У Зигмунда есть ключи от винного погреба. Когда ты его выпустишь, пусть он отдаст их Нике, а та принесет мне. Надо запереть Воронова до приезда милиции. И не допустить его контакта с теми, кто охраняет замок. А то будет бойня.

Сивко ничего не ответил, ушел молча. Они же с Вороновым ступили на знакомый маршрут: в галерею с потолком, который постепенно опускался.

— Сивко доверился? Зря! — не оборачиваясь, сказал Дмитрий Александрович.

— Шагайте, шагайте!

— Думаешь, он сделает так, как ты попросил?

— Я не попросил, я приказал.

— Тем более! Надо знать Федора.

— Вас надо было развести. Вместе вы опасны.

— А со мной справишься легко? — Воронов остановился. Он тоже.

— Дмитрий Александрович, я буду стрелять. Вы же знаете.

— Да. Я помню. Не понимаю только: зачем тебе это надо?

— Идите!

Воронов помедлил пару секунд, но все-таки пошел дальше.

— А кто взывал к правосудию? — сказал он вороновской спине. — Говорил, что все куплено? Все продажные? Менты, следователи, судьи? Справедливости хотите? Вот вам справедливость! Шагайте!

Они остановились у железной двери. Он на расстоянии трех шагов, чтобы предупредить бросок Воронова. По глазам видно: тот хочет отнять пистолет. Не получится.

— Ну и что делать будешь? — усмехнулся Дмитрий Александрович. — Ключа у меня нет. Здесь будем стоять? И ты все время будешь держать меня под прицелом?

— А ну, толкните-ка ее! Дверь!

— Зачем?

— Толкните! Сильнее! А ну!

Воронов нехотя нажал плечом на дверь, и та приоткрылась.

— Вот видите! Я как чувствовал, что дверь не заперта! Вы так торопились, что забыли ее закрыть. Когда брали отсюда бутылку вина. Сотерн.

— Какой сотерн? — Воронов вздрогнул.

— Тот, который оставили в комнате Елизавет Петровны. На туалетном столике. Кстати, зря вы это сделали. Я бы ни за что не догадался, кто убийца. Заходите.

— Послушай, Миша…

— Заходите!

— Позволь мне хотя бы объяснить…

— У меня времени нет.

— Пять минут.

— Я туда не пойду, — он с опаской посмотрел на дверной проем, из которого повеяло известковой сыростью.

— Боишься?

— Мне в отличие от вас далеко не все равно, жить или умереть. Я еще молодой. И холостой. Мне пожить охота, жену, детишек…