– Проголодалась? – Рейден оказывается за моей спиной. – Я тоже.

– Не собираюсь…

– Аарон сжёг мясо.

– Он никогда не умел его готовить, – усмехаясь, достаю бутылку воды и закрываю холодильник. Не собираюсь его кормить. Здесь не первая помощь для бездомных насекомых.

– Только продукты перевёл, – поддакивает «мотылёк».

– Он считает, раз женат, то нужно соответствовать фантазиям Тины. А это примерный семьянин, устраивающий барбекю на заднем дворе в компании друзей. Мужская особенность – минус, который вы принимаете за плюс.

– То есть для тебя плохо, если мужчина учится? Это дискриминация, Шай. Неужели… – не успевает договорить, как аппарат возле входной двери пищит.

– Это пицца, – радостно подпрыгивая, несётся к двери.

– Я не заказывала…

– Я заказал. Да, пропустите, – говорит в трубку, пока я медленно отхожу от шока.

– Было разрешение?

– Нет, но я голоден, да и ты тоже. Поэтому пицца и газировка, – пожимая плечами, открывает мою дверь.

– Ты забыл, где находишься? – Прищуриваясь, подхожу к нему.

– С тобой невозможно это сделать. Расслабься, Шай, у меня есть план, – постукивает пальцем по виску.

– Фастфуд ты считаешь планом? У меня слов нет, Рейден! – Возмущаясь, машу перед ним бутылкой воды.

– Наконец-то, ты исчерпала свой словарный запас. И, к твоему сведению, пицца не фастфуд. Я шёл к тебе, чтобы сказать об этом, но ты была голой…

– В белье.

– Не суть. И ты меня сбила с мысли.

– Тем, что была в белье? Ты на пляже не был?

– Был, но ты, Шайди Лоу, передо мной в одном белье очень странный образ. В моей голове пока не уложилось, ты сломала мою психику, – обвиняюще указывает на меня пальцем.

– Бедный мотылёк, какое потрясение. Твоя подружка белья не носит, или ты её ни разу в таком амплуа не видел? Ах, нет, забыла, ты же под её каблуком и волей богатого папочки, не можешь что-то потребовать, – едко ухмыляюсь.

– Не переворачивай всё так. У нас с ней есть секс, – обиженно выпячивает губы.

– У неё есть, а ты лишь используемый объект. Жаль, что этого не знала раньше, твоего духа бы, вообще, не было в компании.

– А ну повтори? Кто я? Используемый объект? – Рычит и делает шаг ко мне.

– Да. Она говорит тебе: «сидеть», а ты как послушное насекомое выполняешь. Бесхребетный. Болтливый. Наглый. Мерзкий…

– Закрой рот, – хватает меня за локти и встряхивает.

– Отпусти.

– Ты ни черта не знаешь о наших отношениях! Ты ни черта даже не представляешь, как это быть неудачником в их глазах и не сломаться! Не смей со мной так обращаться, потому что ты для меня, как и она просто женщина. И если надо, то ты тоже получишь за свои слова. Всё ясно?

Делаю резкое движение, чтобы врезать ему в солнечное сплетение. Перехватывает руку.

– Нет. Не дерись со мной, потому что ты полезла не туда, – шипит в моё лицо.

– Вываливайся из моей квартиры вместе со своей пиццей, – отталкиваю и отхожу на пару шагов назад. Нельзя. Нет. Никакого нарушенного дыхания.

В дверь стучатся, и он подходит к ней.

– Уходи, – повторяю, сжимая в руках бутылку.

– Ваш заказ…

– Вот. Вали отсюда, – он бросает парню купюру и захлопывает дверь.

– Ты оглох? – Повышаю на него голос.

– Нет. Я остаюсь, – резким движением наклоняется и хватает меня под ноги. Одна секунда и оказываюсь висящей на плече. Даже пошевелиться не могу. Нет, не от его силы, а от боли, пронзившей всё тело. Жмурюсь, пытаясь бороться с новой порцией невыносимых осколков воспоминаний, пронзающих сознание.

– Вот так, – опускает меня на диван, а я издаю сухой вздох. Кислорода мало внутри, он лопается, так и не достигая сердца.

– Шай, – горячая ладонь накрывает мою руку.

– Не трогай, – одними губами произношу и приоткрываю глаза.

– Давай, не ругаться, идёт? Ты мой друг, а я твой. И мы будем есть пиццу, а я иногда касаться тебя. Это пройдёт. Шайди, не надо… не так, я ведь хочу другого. Прости, что кричал, но между нами с Лорейн всё сложно, и меня обижает то, что ты говоришь. Я не такой, не бесхребетный и не слабый. Я пытаюсь вырваться изо всех сил и умений, прими меня. Разреши себе это, пожалуйста, не оскорбляй больше. Хорошо?

– Я не могу. Ты не понимаешь. Каждое прикосновение для меня борьба с собой. Ты лезешь в мою душу, но её нет. Как и сердца. Я не такая, как ты. Лучше уходи и не следует тебе смотреть на меня так. Никакой дружбы, – качаю головой и отвожу взгляд.

– Почему? Потому что я не так богат? Я не поверю, что именно это тебя останавливает. Я не буду лезть в твои тайны. Постараюсь этого не делать. Но ты тоже влезла в мою жизнь, помогая с матерью, разговаривая со мной и даже катая на мотоцикле. Ты впустила меня, так не держи дверь, потому что я не уйду. А сейчас у меня есть идея, – подскакивает на ноги и, улыбаясь, открывает коробку с пиццей.

Изумляюсь ему. Действительно, я ещё не встречала такого человека, который будет идти против ветра и бороться за свои фантазии. А для меня непозволительно. Не могу сломаться. Даже ради временной дружбы. Это подорвёт всё во мне. И это больно. Снова очень больно, как и каждую минуту, когда этот мужчина приближается ко мне.

– Давай, кусочек, тебе же понравилась картошка, и это понравится. Да не верю, что ты не балуешь себя пиццей, – отрицательно качаю головой на его предположение.

– Посиделки с Тиной?

– Ресторан или ужин от Элеонор.

– Хм, встречи с друзьями.

– Нет.

– Пикники?

– Нет.

– Не успела Элеонор приготовить? – С надеждой спрашивает он.

– Не помню такого, – приподнимаю уголок губ от его расстроенного выражения лица. И ничего. Минутная боль проходит, и настаёт тишина. Странная. Слишком шумная, наполненная им.

– Тогда я буду первым. Здорово, – на его губах вновь улыбка, а я скептически смотрю, как отламывает кусочек и протягивает мне.

– Сам ешь, – отодвигаюсь от этой гадости.

– Ну и ладно. Тогда буду поедать её в одиночестве, молча и не нарушать твоих правил, – плюхается в кресло сбоку от дивана.

– Уже нарушил.

– Какое? – Удивлённо останавливает руку над головой, где висит кусок пиццы.

– Ты сидишь в моём кресле. Находишься в моей квартире…

– А-а-а, эти. Ну и ладно, – пожимая плечами, опускает пищу и довольно жуёт.

– Клоун, – качая головой, открываю воду и делаю глоток.

– Давай, поиграем?