Он может пожаловаться императору, но тот только порадуется неприятностям одного из курфюрстов. Ведь именно курфюрсты ограничивают его власть. Жаловаться другим курфюрстам бессмысленно – они как пауки в банке. Нет, если бы я отобрал у него все его владения, они бы, конечно, мне это не спустили. Не из-за архиепископа Кельна, естественно, а из опасений за свои владения. А то сегодня одного прихлопнут, завтра другого – так и до каждого добраться смогут. Не я, так другие. Этого они не допустят. А вот если я откушу кусочек от владений архиепископа, то лишь позлорадствуют. И папе, который римский, архиепископ на меня жаловаться тоже не будет. Не любит почему-то папа германских архиепископов. Может, потому, что они его ни в грош не ставят. Вот и получается, что даже если я разгоню к чертям всех этих монахов, мне никто слова не скажет. Повозмущаются, конечно, такой безбожной выходкой – и всё. Но я их разгонять и не собираюсь. Пусть себе живут и молятся. Но землю отберу.

Утром спокойно позавтракали и направились к городу. Идти было не далеко, так что часа за четыре неспешным маршем мы к нему и подошли. Возле ворот нас уже встречала делегация. В основном из монахов. Вперед выступил главный святоша – наверное, аббат.

– Что привело к нам графа фон Линдендорфа? – сурово спросил он.

– Обхожу свои земли, святой отец.

– Но это наша земля.

– Нет, святой отец, это теперь моя земля. После того, как вы пропустили через свои земли этих нечестивцев из Швиса, эта земля перестала быть вашей. Эти исчадия ада сожгли мой город и несколько деревень. Убили их жителей. Всех без разбора: и мужчин, и женщин, и детей. И пришли они отсюда.

– Но как мы могли их не пропустить?

– Не знаю. Встали бы у них на пути и молитвой заставили их уйти.

– Они бы просто убили нас.

– Тогда вы стали бы мучениками и попали в рай. А сейчас кровь невинно замученных и убиенных лежит на вас. И сможете ли вы отмолить этот грех – не знаю. Мне и не дано это знать. Но я знаю одно – за все надо нести ответ. Так что и эти земли, и этот город я забираю себе. А вы, святой отец, молитесь.

– Но мы умрем с голоду!..

– Господь не допустит этого. А если допустит – значит, вы этого и заслужили.

Разговаривал я с ним даже не слезая с коня, что было верхом пренебрежения к такой особе. Но он это проглотил. Да и не до этого ему теперь. Он сейчас помчится в Кельн. Ну-ну, скатертью дорожка… Я объехал эту толпу и в окружении кирасир проследовал в город. Подъехали к ратуше. В зале заседаний никого не было. Да, интересно – куда это все подевались? Сбежать не должны, не чувствуют они за собой вины. Пока не чувствуют. До встречи со мной. Наконец Элдрик сообщил, что все скоро будут. Они, оказывается, тоже были в той толпе, что встречала меня у ворот. А так как мы были на конях, то и добрались до ратуши быстрее. Но вот и они появились. Бургомистр и пять членов магистрата.

– Сколько всего жителей в городе? – спросил я бургомистра.

– Одна тысяча девятьсот шестьдесят три. Но это не совсем точно – последний раз я в книги заглядывал месяц назад. За это время кто-то умер, кто-то родился… Кто-то мог покинуть город.

– Ясно – около двух тысяч. Слушайте мое решение. Весь ваш город виноват в том, что пропустили швисов в баронство Зиверс. Пропустили и даже не предупредили меня. За это на весь город налагается штраф. С каждого жителя по гульдену… Не надо улыбаться, к вам это не относится. Вы как руководители города виноваты намного больше, чем простые горожане, поэтому и штраф с вас будет больше. С вас по пятьсот гульденов. Если кто не сможет заплатить штраф, то имущество его конфискуется, а сам он изгоняется из города. Все собранные деньги пойдут на строительство крепости рядом с городом и благоустройство самого города. Теперь вся эта местность называется баронством Хаген и входит это баронство в графство Линдендорф.

– А как же монастырь? – спросил один из членов магистрата.

Что интересно, спорить насчет штрафов никто не решился. Знают уже мой нрав. Ну, конечно: половина из них была порота у меня в замке, когда они там начали борзеть, а прежнего бургомистра тогда и вздернули.

– Монахам с голоду я помереть не дам, но и жировать они не будут. На моей земле уже есть один монастырь, женский. И там монахини живут вполне нормально. Законы по баронству такие же, как и во всем графстве. Учтите это. Месяц вам срока – и чтобы город блестел чистотой. Некоторые из вас уже бывали в Линдендорфе и видели город. Вот и у вас должен быть такой же. Я оставлю здесь роту мушкетеров. Если возникнут какие вопросы, то обращайтесь к ее командиру.

Я встал и покинул ратушу. Какого-то противодействия я не опасался. Народ тут понятливый – за кем сила, тому и подчиняются. А мы с лейтенантом стали объезжать окрестности города, чтобы выбрать место для крепости. Наметили пару небольших холмов. Завтра же там начнут рыть колодцы. Где найдут воду, там и будет крепость. Приказал укрепить лагерь поосновательнее. Оставил ему даже одну из своих резервных батарей. Вдруг у архиепископа ретивое взыграет и он решит отбить свой кусок земли. Сил у него сейчас маловато – небось, едва хватает на защиту основных своих территорий, но ведь может и наемников послать… Так что зевать не стоит. Все это и объяснил лейтенанту. Потом отправились в основной лагерь. Я решил дать людям отдохнуть хотя бы сутки, а потом двигаться дальше.

В лагере ко мне сразу подошел командир первого полка с жалобой на Курта. Он переманил в кирасиры тридцать пять мушкетеров. Возразить ему комполка не мог, так как был только лейтенантом, а Курт – капитаном и моим замом, то есть заместителем главнокомандующего. Вот и пришел жаловаться ко мне. Больше всего его возмутило, что всех людей тот забрал из его полка, а второй не тронул. Я его немного успокоил, сказав, что одна рота из второго полка остается здесь гарнизоном, тем самым второй полк и так уже ослаблен. Лейтенант ушел, бурча что-то про себя.

Да, что-то я этот вопрос упустил – лейтенанты командуют и ротами, и полками. Да и в рыцари пора моих офицеров посвящать. Заслужили. Вот этим и займусь не откладывая.

Вечером, перед ужином, построил оба полка и зачитал свой указ, в котором произвел в капитаны лейтенантов Хармана фон Лейтнера и Маркуса фон Штейна. Капитан Курт фон Нотбек стал полковником. А Элдрика я произвел в лейтенанты и назначил командиром службы охраны. Потом конвейером пошло посвящение в рыцари. Все лейтенанты, капитаны и, конечно, Курт стали рыцарями. И все командиры батарей, хоть и были прапорщиками, тоже стали рыцарями. В конце расщедрился и произвел всех командиров батарей в лейтенанты. Вручение соответственных грамот и праздник по этому случаю отложил до возвращения в Линдендорф. Чтобы рядовых тоже чем-то порадовать, объявил о премии в десять гульденов всем рядовым. Сержантам и офицерам – естественно, побольше. Да, в моей армии служить было очень выгодно. И безопасно. Потерь почти не было. Единственное – кирасиры в последних боях со швисами потеряли тридцать пять человек, но тут уж ничего не поделаешь. Я опасался худшего. Молодец Курт, сумел и швисов задержать, и сохранить вполне боеспособный отряд конницы.