— Шаман, — посветив фонариком в лицо упавшему, сказал Ведьмак. — Рыбарь, а ведь ты настоящего «монолитовского» шамана на свою удочку поймал!

— Вы идиоты, — прошипел шаман. — Какой я вам шаман? Развяжите меня немедленно и немедленно дайте сюда мой ПДА. Я свяжусь с кем надо, и за мной прилетят.

— Ой! — воскликнул Ведьмак, наступая тяжелым берцем на ПДА шамана. — Надо же, какой хрупкий прибор! Взял, да и сломался! Так что с вызовом помощи придется повременить.

— Вам придется отнести меня на Радар. — Шаман, казалось, был совершенно уверен, что ничего плохого с ним случиться не может. — Я сам не могу идти, у меня нога не то вывихнута, не то сломана.

— Чем это ты его так приголубил, а, Рыбарь? — заинтересовался Ведьмак. — Бежал, понимаешь, человек, бежал по своим делам, может, на свидание спешил, может, к детишкам малым, а ты своей удочкой раз — и зацепил за ногу. И теперь он не то что бегать, а даже и ходить не может.

— «Бубликом», — смущенно ответил Рыбарь. — Я «бублик» вместо блесны на спиннинг прицепил и этому гаду под ноги забросил. «Бублик» раскрылся, вот этот тип и навернулся.

— Развяжите меня, — решительно потребовал шаман. — А… черт бы вас побрал! Все равно ведь просто так не развяжете, посмотрите сначала документы.

Ведьмак покивал головой, дескать, и впрямь не развяжем. Жестокие мы люди, никому на слово не верим.

— Документы в контейнере для артефактов, — сказал шаман. — Полагаю, посмотрев их, вы меня отпустите и вызовете помощь. Или отнесете на Радар. Сектанты стрелять не станут, я ручаюсь. И еще… вам заплатят, и хорошо заплатят.

— Хорошо поёшь, да где сядешь, — промурлыкал Ведьмак, копаясь в контейнере. Наконец он извлек оттуда запаянную в пластик книжечку и принялся внимательно ее изучать.

— Ага, — сказал он через некоторое время. — Угу…

— Ну? — нетерпеливо сказал шаман.

— Вот, значит, как, — неторопливо протянул Ведьмак. — Стало быть, Контора и сюда дотянулась! Скажи мне, майор Векшин, есть на этой планете хоть одно местечко, где бы вас не было? Можешь не отвечать, знаю, что нет. Теперь точно знаю… Ну, рассказывай, майор, что ты здесь делаешь и какой помощи от нас ждешь.

Выслушав, Ведьмак ненадолго задумался и сказал:

— «Ведьмино сердце», говоришь, тебе нужно? Обещаю, майор, будет тебе «сердце». В полутора километрах на север, говоришь? Очень хорошо. А насчет отмычек — не беспокойся, майор, когда «сердце» созреет — не понадобятся тебе никакие отмычки.

И крикнул:

— Рубите ветки, сталкеры, понесем майора на плечах. Он ведь герой, наш майор, правда, ребята? Правда, майор, ты ведь у нас герой? Ничего, мы тебе дадим возможность проявить героизм, это я тебе точно обещаю!

Звонарь с Рыбарем нарубили веток и соорудили носилки. Майора-шамана уложили на носилки и понесли вдоль берега. Через полчаса сталкеры подошли к воротам пионерлагеря и остановились.

Светало. Над Припятью вставало бледное солнце Зоны.

— Звонарь, расчехляй гитару, играй побудку, — скомандовал Ведьмак. — А то примут нас за каких-нибудь сектантов и пальнут для острастки.

Звонарь расчехлил инструмент и принялся потихоньку наигрывать «Оторва»[19]— легкомысленную песенку, сочиненную им давно и исполненную впервые в баре «Barba Negra». Кому-кому, а Ваське-Мобиле эта песенка уж точно должна быть известна. Была такая официантка в «Отдыхе-3», крутила романы направо и налево, с бандюками и вольными сталкерами — с кем попало. Крутила отчаянно, зная, что когда-нибудь нарвется, — и нарвалась. Сталкер с чудной кличкой Хроноп застрелил ее, когда застал в постели с бандитом Пинчей. После этого Боцман стал особенно внимательно следить за поведением своих девушек.

Звали дрянную девчонку Люсьеной. Подходящее имечко, не правда ли?

— Звонарь пришел! — заорал на весь пионерлагерь Васька-Мобила. — О, смотрите-ка, и Ведьмак тут, и… этого я не знаю, но если он со Звонарем и Ведьмаком — значит наш человек!

— Стойте, где стоите, — сказал Бей-Болт, — сюда нельзя. Войдете — не выйдете!

— Ха, — воскликнул Ведьмак. — Выйдем, и еще как! Видишь сталкера, похожего на Сусанина? Это Рыбарь, и он, можно сказать, Сусанин наоборот. Сусанин, как известно, был мастак завести врага в гиблое место, а Рыбарь — вывести. И не врага, а друга. Давай, Рыбарь, действуй. А то, кроме тебя, никто не знает, как с этим «сердцем» обращаться. Может быть, и ты не знаешь?

— Знаю, — проворчал Рыбарь. — Мне Бакенщик все объяснил, когда я у него в хибаре после прохода через территорию «Монолита» отлеживался.

— Кстати, Рыбарь, — спросил Ведьмак. — А как тебя фанатики пропускают? Ведь они же сразу стреляют, не разбирая. А ты шастаешь где хочешь, и ничего! Впрочем, если это твой секрет — можешь не рассказывать.

Рыбарь подумал и сказал:

— Да я, собственно, никем не прикидываюсь, незачем. Видят люди — топает пожилой мужик с удочками и ведерком — и не трогают. У них инстинкт срабатывает: если человек собрался на рыбалку — значит никаких пакостей от него ждать не приходится.

Рыбарь полез в брезентовую сумку и вытащил оттуда ярко-алую каплю размером с кулак. С этой каплей в руках он прошел на баскетбольную площадку, где буквально на пятачке топтались попавшие в ловушку сталкеры. Дойдя до центра, Рыбарь стиснул каплю обеими руками, и группу сталкеров окутало ровное розоватое сияние. После чего компания медленно, стараясь держаться в пределах действия артефакта, вышла из проклятого лагеря.

— Он еще действует, твой артефакт? — спросил Ведьмак у Рыбаря. — А то не вышло бы так же, как с «хлябью», в самый неподходящий момент хлоп — и никакого эффекта.