– Он меня поймал. Я – любитель, а он – профессионал. И можешь мне поверить, ты тоже захочешь, чтобы он был со мной. Салли сделала маленький шажок вперед и слегка коснулась пальцами руки матери.

– Да, это я мадам, «очень умный», это про меня. Специальный агент Джеймс Квинлан. Польщен, что вы меня помните.

– Я бы предпочла не помнить вас, сэр, – сказала Ноэль, оглядываясь через плечо. Джеймс улыбнулся: теперь он точно знал, что в гостиной еще кто-то есть. Скотт Брэйнерд? Доктор Бидермейер? Или оба сразу? Он чертовски надеялся, что оба.

– Или мы идем вместе, или не идет никто, – подытожил Квинлан. – Здесь довольно холодно, так что решайте, мадам.

– Ну хорошо, хотя я по-прежнему не понимаю, почему вы оказались с Салли. Вы не имеете на это никакого права. Она – моя дочь, и она больна. Ни ФБР, ни полиция не могут ее задержать, потому что она психически неуравновешенна. За Салли отвечаю я. Я ее опекун, и я заявляю, что она возвращается в лечебницу. Это единственный способ обеспечить ее безопасность.

– Даже так? – Джеймс взглянул на Ноэль с удивлением. Она же смотрела так, словно с большим удовольствием влепила бы ему пощечину. – Лично мне она не кажется «психически неуравновешенной». Готов поклясться, она бы выдержала, если бы ее избивали резиновым шлангом или вырывали ногти. В мозгу Салли нет ни одной неуравновешенной клеточки.

– В последние полгода Салли была очень больна. Ноэль отступила, пропуская их в дверь. Они прошли мимо нее в холл. На прекрасном столике старинной работы, над которым висело большое позолоченное зеркало, стояли свежие цветы. «В этой жуткой восточной вазе всегда стояли свежие цветы, – подумала Салли, – обычно белые и желтые хризантемы».

– Проходи в кабинет отца, Салли. Давай покончим с этим, а потом я позабочусь о том, чтобы ты снова была в безопасности.

– Снова в безопасности? – прошептала Салли. – Она что, рехнулась?

Квинлан быстро обнял ее и прижал к себе, и когда Салли подняла на него глаза, подмигнул и тихо шепнул: «Не волнуйся».

– Ну и ну, какой сюрприз! – произнес он вслух, громко.

У камина стоял доктор Бидермейер. Квинлан столько раз рассматривал его фотографию, что у него сложилось впечатление, будто он уже допрашивал доктора, хотя они еще не разу не встречались. Не этот ли мерзавец оглушил его по голове тогда в Коуве? Скоро, скоро он это выяснит.

Он повернулся ко второму мужчине:

– А это, насколько я понимаю, твой муж, Салли? Тот знаменитый делец Скотт Брэйнерд? Тот, что работал на твоего отца? Кто, возможно, женился на тебе потому, что так приказал Эймори Сет-Джон?

– Ее зовут Сьюзен, – вмешался мужчина. – Салли – это уменьшительное детское имя, мне оно никогда не нравилось. Я звал ее Сьюзен. – Он шагнул было вперед, но потом остановился. – Ты выглядишь несколько взвинченной, Сьюзен, и это неудивительно. Что ты делаешь рядом с этим человеком? Ноэль только что рассказала нам, что он – агент ФБР...

– ...Специальный агент, – уточнил Квинлан. Ему хотелось так поддеть этого хлыща, чтобы он заскрежетал зубами от злости. – Я всегда был специальным агентом.

– Он ее догнал, – вставила Ноэль, – и привез обратно. Я не знаю, зачем он здесь, но считаю, мы просто обязаны его убедить, что Салли не совсем здорова, и поэтому она не может нести ответственность за убийство отца. Мы можем защитить ее от преследований. Доктор Бидермейер может снова принять ее в свою лечебницу, и Салли будет в безопасности.

Салли посмотрела прямо в глаза матери.

– Поскольку отец мертв, – сказала она, – возникает сразу несколько вопросов. Например: теперь, когда его с нами нет, кто будет навещать меня в лечебнице каждую неделю, чтобы бить, лапать и унижать?

Мать уставилась на Салли с открытым ртом. Губы шевелились, но наружу не вылетало ни звука. Лицо Ноэль потеряло все краски. Теперь она выглядела неуверенной и почти больной.

– О Господи, Салли, нет! Это невозможно. И твой отец, и Скотт, и доктор Бидермейер – все они каждую неделю рассказывали, как хорошо ты поправляешься, какой прекрасный уход ты получаешь в лечебнице. Нет, не может быть, чтобы это было правдой.

– Ей не следует говорить в таком тоне о своем покойном отце, – раздался голос Бидермейера.

– Доктор прав. – Это был Скотт. – Все это только лишний раз доказывает, насколько она больна. Эймори избивает собственную дочь? Лапает ее? Это же бред сумасшедшего. Она безумна и только что подтвердила это.

Бидермейер встал у камина, приняв картинную позу.

– Классический случай, – изрек он. – Фантазии некоторых пациентов настолько сильны, что они сами начинают верить в плод своего больного воображения. Обычно им представляются вещи, о которых они всегда подсознательно мечтали.

Твой отец был красивым мужчиной, Салли. Он вызывал у девушек физическое влечение. Здесь нечего стыдиться. Единственная причина, по которой тебе пригрезилось, что приходил отец, заключается в том, что ты сама страстно этого желала. Та часть галлюцинаций, которая связана с избиением и унижениями, тоже объяснима. Ты как бы мысленно обращала себя в беспомощное состояние, и это помогало тебе простить саму себя за недостойные чувства.

– Ну и дерьмо! – в сердцах бросил Квинлан. – Я понял, вы – доктор Бидермейер. Как приятно, наконец встретиться с вами лично.

– Сожалею, но не могу сказать то же самое о вас. Я здесь для того, чтобы забрать Салли, вы ничего не сможете с этим поделать.

– Зачем вы три часа назад пытались похитить Салли из «Бонхоми-клуб»?

– Альфред! О чем он говорит?

– Это простое недоразумение, Ноэль. Мне удалось обнаружить, где находится Салли. Я думал, что смогу просто взять ее с собой, без шума и лишнего беспокойства, но, к сожалению, не получилось.

– Не получилось? – повторила Салли. – Вы пытались меня похитить, насильно накачав меня наркотиками, и все, что вы после этого можете сказать, так это «не получилось»?!

Бидермейер только улыбнулся и чуть заметно пожал плечами.

– Он привел с собой еще двоих лакеев, Ноэль, – добавил Квинлан. – Все втроем они набросились на Салли, когда та выходила из туалета, и попытались сделать ей укол. – Он повернулся к Бидермейеру. Руки чесались, как хотелось свернуть этому ублюдку шею. – Мы вас почти взяли, ничтожная пародия на человека! По крайней мере вам придется заменить заднее стекло.

– Нет проблем, – усмехнулся Бидермейер. – В любом случае это была не моя машина.

– Что здесь происходит? – спросил Скотт. – Ноэль рассказала мне, что Салли сбежала. А теперь с ней агент ФБР. Со слов доктора Бидермейера я понял, что она встретилась с этим человеком в том захолустном городишке в Орегоне и они стали любовниками. Но это невозможно! Салли, ты же все еще моя жена. Что происходит?

Квинлан улыбнулся всем троим самым сердечным образом:

– Почему бы вам просто не рассматривать меня как своего рода адвоката Салли? Я здесь для того, чтобы убедиться, что вы не навалитесь на нее всей кучей или что наш добрый доктор не попытается вколоть ей еще какую-нибудь дрянь.