class="p1">Русские и турки, нарушив строй, свалились в свалку. Корабли противников сходились столь близко, что задевали рангоутами друг за друга. Флагманский корабль «Твердый», на котором находился Сенявин, устремился на корабль Сеида-Али, догнал его и навалился так, что их реи почти перекрещивались, но Саид-Али упорно уклонялся от боя и уходил в пролив под защиту своих крепостей. Турецкие корабли на всех парусах спешили за своим флагманом в Дарданеллы.

Кроме мичмана Броневского, оставил свои воспоминания находившийся в этом бою на корабле «Рафаил» мичман Панафидин: «10 мая, получа попутный ветер, быстро атаковали турецкий флот, вышедший из-за крепостей. Вначале турки построились в линию, и течением, идущим из пролива, отдаляло их от крепостей… Стремительная атака наша была ужасна; потеря людей в турецком флоте простиралась до 2000 человек… Ветер стал крепчать, они (турки. — А.Л.) отрубили канаты и шли под защитой своих крепостей. Корабль “Уриил” так близко подошел к своему противнику, что сломал свой утлегарь…

Нашему кораблю и контр-адмиральскому “Ретвизану” досталось атаковать отделившийся корабль. У “Ретвизана” разорвало пушку; прекратил сражение, мы дрались тогда борт о борт; но наш корабль и со сломанными парусами шел лучше неприятельского и прошел перед носом его… Нас течением отдалило от неприятельского корабля. Между тем стемнело… Это заставило прекратить сражение».

Около восьми вечера стемнело, и сражение начало стихать. Броневский вспоминал: «В восьмом часу наступила темнота, ветер начал уменьшаться, в самом устье пролива флоты смешались, и от двойного течения одни наши корабли, у Азиатского берега бывшие, выносило из Дарданелл, другие прижимало к Европейским крепостям и несло в пролив, с обоих берегов коего мраморные ядра поражали друзей и неприятелей без разбору…»

Корабль «Твердый», на котором держал свой флаг командующий эскадрой вице-адмирал Сенявин, оказался в двухстах метрах от берега и больше всего пострадал от турецких батарей.

Далее Броневский писал: «Дабы в темноте и в узкости не вредить друг другу, корабли наши стали выходить из пролива, и сражение в 9 часу кончилось, но с некоторыми перестрелками продолжалось до 11 часу. Бегство неприятельского флота столь было поспешно и беспорядочно, что три корабля стали на мель у Азиатской крепости.

В первом часу по полуночи, при совершенном штиле, эскадру нашу вытащило течением из Дарданелл, и все корабли по сигналу стали на якорь, кто где находился».

Вице-адмирал Д. Н. Сенявин докладывал императору Александру I:

«Сражение продолжалось почти два часа. По прекращению на обеих эскадрах пальбы, отлавировав от пролива, за тихостию ветра остановились на якорь у островков Маври. При сем сражении контр-адмирал Грейг, капитаны кораблей, офицеры и команды оказали совершенную исправность, храбрость и расторопность, сражаясь почти под стенами батарей. Проходя среди турецкой эскадры, бились временно на оба борта и на весьма близком расстоянии. Корабль Уриил столь близко миновал вице-адмиральский турецкий корабль, что утлегарь последнего зацепился за эренс-тали и переломился. Бегство турецких кораблей было столь поспешно, что три корабля стали на мель между батарей».

(РГА ВМФ Ф. 166. Оп. 1. Д. 571. Л. 51)

В Дарданелльском сражении наша эскадра потеряла двадцать шесть человек убитыми и шестьдесят ранеными. Из этих потерь большая часть погибла при разрыве собственной пушки на «Ретвизане». Среди убитых в сражении был капитан-командор Иван Александрович Игнатьев. Во время боя он находился на левом шкафуте корабля «Сильный», где его смертельно ранило турецкое ядро.

Потери турок были во много раз большими. Три их корабля были выведены из строя.

12 мая 1807 года по возвращению эскадры Сенявина к острову Тенедос тело погибшего в бою капитан-командора И.А. Игнатьева с военными почестями предали земле в Тенедосском монастыре.

Горько об этом упоминать, но Г.М. Мельников в своем «Дневнике» писал: «…когда в следующем месяце (в июне. — А.Л.) высажен был на остров Тенедос турецкий десант… то турки, воспользуясь случаем и известясь через одного грека о месте погребения покойного нашего командира, отрыли его тело, с которого отобрали себе в добычу все платье и украшение гроба… сожгли сей труп вместе с умерщвленным ими попом означенной греческой церкви и тем греком, который показал им место погребения покойного командира…»

Это как же надо бояться и ненавидеть русских моряков, чтобы выкопать труп погибшего в бою русского офицера, ограбить могилу, надругаться над трупом… В этом вся «доблесть» турецкой армии, которую мы всегда били и будем на протяжении истории еще не раз бить, в том числе и в Первую мировую войну, ибо это — исконный враг России!

Хотя русские историки считают Дарданелльское сражение победой русского флота, но фактически в этом сражении обе стороны не выполнили своих задач. Туркам не удалось снять блокаду, а русским — уничтожить турецкий флот.

12 мая капитан-лейтенант Развозов получил повеление срочно выдвинуться к Дарданеллам для наблюдения за движением неприятельского флота. На палубе «Венуса» зазвучали команды:

— Марсовые на марс, марсель ставить!

— Отдава-а-ай!

— На гротовые брасы на левую!

— На крюйсель и контр-брас!

— Бизань-шкот тянуть!

— На кливер и стаксель фалы!

— Кливер поднять!

Матросы парусной команды, быстро поднявшись на марсы и салинги, облепив реи, в считанные минуты отдали почти все паруса.

Раздалась новая команда, и матросы повернули реи, приведя полотнища парусов к ветру.

Капитан-лейтенант Развозов находился на мостике, наблюдая за постановкой парусов. Наконец, все паруса были развернуты, закреплены, и «Венус» ринулся вперед, срезая форштевнем гребни волн.

Капитан был доволен. Ход отличный!

Брызги с шумом летели по обе стороны скул фрегата. Первые десятки миль «Венус» прошел при полной парусной оснастке, подгоняемый довольно свежим юго-западным ветром. Ясная погода начала перемежаться облачностью…

Капитан «Венуса» капитан-лейтенант Е. Ф. Развозов — настоящий морской волк. В свои сорок лет он сочетал в себе блестящее искусство расчетливого судоводителя-парусника с отчаянной храбростью и непреклонностью, свойственным разве только капитанам корсаров-каперов. Капитан-лейтенант практически не покидал палубы, голос его охрип и огрубел от постоянных команд на ветру, а лицо его от солнца и ветра стало коричневым. Он внимательным опытным взглядом следил за направлением и силой ветра. Парусная вахта на «Венусе» не знала покоя: при малейших переменах ветра матросы брасопили реи. Фрегат всегда был хорошим ходоком, но в руках Развозова «Венус» становился настоящим скакуном, ловя широкими полотнищами фоков, гротов, марселей и кливеров стремительно движущийся воздух. Развозов выжимал из его оснастки все что можно. Фрегат летел по волнам, кренясь, волны накатывались на палубу и едва успевали уходить через шпигаты, оставляя белую пену.

16 мая к «Венусу» присоединился корабль «Мощный», а 18 мая контр-адмирал Грейг с пятью кораблями остановился перед устьем Дарданелл, так что не только судам, но и лодкам невозможно было